доброго, на его же сторону встанет.
– А что у тебя – провинки какие? – спросил Кондрат.
– Провинки не провинки, а давно он зуб на меня имеет. Видишь, Устиньку даже припомнил. Отбил я ее у него когда-то. А тут старуха Топилкина с парнишкой замерзли. Опять же вроде как я виноват. А я что? Я только свое взял.
Евдоким помолчал, раздумывая, потом сказал твердо:
– Пусть мир как хочет судит да рядит, а я завтра к волостному старшине поеду, обскажу ему, что и как. Он ведь родня мне по бабе приходится.
– Вот-вот, так-то лучше, Евдоким Платоныч, – обрадовался Демьян.
Сели опять в телегу. Антона развязали и сбросили на пустыре за церковью. По селу прокатили махом.
На следующий день Евдоким побывал в волости. Старшина приказал изловить Антона. Евдоким, Демьян и сельский староста Герасим Крутков пошли к Топилкиным. Отец Антона заявил им, что он не видел сына со вчерашнего утра. Поехали на поля, но и там Антона не оказалось.
Прошла неделя, другая. Антон в селе не появлялся.
В народе пошли слухи, что Евдоким с Демьяном убили Антона. Волченорцы снова заволновались. Старик Иван Топилкин собирался ехать с жалобой к властям, но вернувшиеся из города мужики рассказали, что видели Антона в большом пригородном селе, и народ успокоился.
Глава седьмая
Анне хотелось, чтоб во главе будущего большого хозяйства Строговых стоял Матвей. Себе она отводила иную роль: она мечтала быть хорошей хозяйкой при хорошем муже.
Но перемены на пасеке не увлекли Матвея. Он чужими глазами смотрел на все созданное стараниями жены, будто и две новые коровы, и новые пашни, засеянные рожью-скороспелкой, и рыжий жеребенок получистых кровей принадлежали не ему.
Это настораживало Анну, и она решила склонить Строговых на новое дело – начать строить мельницу. Мельница могла привязать Матвея к хозяйству и отвлечь от тайги.
Однажды утром, когда вся семья завтракала, Анна завела разговор:
– Давайте, мужики, мельницу на Соколинке построим. Чистый заработок. Воды у нас много, лес под боком, а все остальное сгоношим помаленьку. Как ты, мама? – обратилась она к свекрови, поддержкой которой заручилась раньше.
– Уж чего бы лучше! – воскликнула Агафья. – Всегда были бы с мучкой да и с доходом. Как ты, старик, думаешь? – взглянула она на Захара.
– А по мне, хоть завтра начинайте, – скороговоркой выпалил тот.
Анна и Агафья посмотрели на Матвея. Все теперь зависело от него.
Матвей покачал головой.
– Подумать надо. Не знавши броду, не надо лезть в воду. Мельницу построим, а молоть что будем?
– Рожь, – ответила Анна.
– А кто к нам повезет ее в такую даль?
– Этого бояться не надо, Матюша, – заговорила Анна. – Много ли десять верст? Люди и за сорок едут. В случае чего пустим помол вполовину дешевле – отбою не будет.
Матвей добродушно засмеялся.
– Так ты всех помольщиков у отца отобьешь. Гневаться он будет.
Анна ответила, озорно сверкая карими глазами:
– Пусть