испепеляющих катастроф… Еврейство создало совершенно новую основу для общности… духовное единство»[50].
Да, несомненно – так.
А вот – оценка еврейской общности чисто интуитивная. Г. Слиозберг описывает впечатления профессора Германа Когена, основателя Марбургской философской школы, приехавшего в Петербург в 1914, от его встречи со здешними евреями: «Такого собрания, проникнутого истинно еврейским духом, нельзя было устроить нигде в мире, где находятся евреи, кроме как в России, и именно в С. Петербурге». Однако затем и в «литовском Иерусалиме» – «ему трудно было оторваться от этой чисто еврейской атмосферы, которая окружала его в Вильне»[51].
Это впечатление – убеждает полной верностью, его можно понять и почувствовать.
Но – что это именно? Вот Амос Оз, полвека спустя: «Достаточно лишь мимолётного взгляда, чтобы убедиться, что все эти люди – евреи. Не спрашивайте меня, что такое еврей. Сразу видно, что ты в окружении евреев… И это – волшебство. Это – вызов, это – великое чудо»[52].
Этот «вызов», это «чудо» ощущал и М. Гершензон, написавший ещё в годы российской революции: «Еврейский народ может без остатка распылиться в мире… но дух еврейства от этого только окрепнет». И: «Кто есть еврей? В ком действует народная воля еврейства. Как это узнать? Этого нельзя узнать… Еврейское царство – не от мира сего»[53].
Мистически видел проблему и Достоевский: «Не настали ещё все времена и сроки, несмотря на протекшие сорок веков, и окончательное слово человечества об этом великом племени ещё впереди»[54].
Не сказать, чтоб ото всего выслушанного здесь стало нам чётко-ясно, но какие определения нам дали – на тех и остановимся.
Однако как не отметить тут же: именно о евреях, которым посвящена эта книга, выносить общенациональные суждения наиболее затруднительно. Вероятно, нет на Земле нации более дифференцированной, более разбросной по характерам и типам. Редко какой народ являет собой такой богатый спектр типов, характеров и мнений, от светлейших умов человечества до тёмных дельцов. И какое бы правило вы ни составили о евреях, какую бы суммарную характеристику вы ни попытались бы им дать, – тотчас же вам справедливо представят самые яркие и убедительные исключения из того.
Идея богоизбранности еврейского народа столь всеизвестна из Ветхого Завета, что не нуждается ни в каком повторном изложении. Множество еврейских учёных ортодоксов и просто верующих – и посегодня ведо́мы этой идеей.
Да без религиозной основы разве возможно истолковать несравненную стойкость евреев в рассеянии?
Правда, и тут мнения двоятся. Перец Смоленскин, прародитель палестинофильского движения в России, считал: «не благодаря религии сохранилось еврейство – она сама является лишь продуктом национального стремления к самосохранению»