него Дженне всегда дурно. Она полежала немного, приходя в себя. Потом вернулась Дебби с пакетиками претцелей, и Дженна села.
– Ну вы поспа-ать, – улыбнулась девушка.
Дженна кивнула. Вилли тем временем отложил книгу и тоже сел.
– Мы вам кое-что приготовили, – сказал он и подергал Дебби за джинсовую штанину. Девушка вынула из кармана бумажный сверточек.
– Ой, ну что вы, не стоит… – запротестовала Дженна, но Дебби заверила ее:
– Не отказывайтесь, а то обидимся. Вы были очень добры к нам.
Она развернула бумагу и показала Дженне серебряный амулет на черном кожаном шнурке. Приняв подарок, Дженна полюбовалась искусной, тонкой работой неизвестного мастера.
– Я купила его в кафетерии, у одной старушки из какого-то местного племени, – пояснила Дебби.
– Чистое серебро, – добавил Вилли.
– Красота какая!.. Что здесь изображено? Рыба?
Рыба, да не совсем – с ручонками, двумя лицами… Ощущение, будто большая тварь проглотила маленькую, и вот лик жертвы проглядывает сквозь шкуру хищника.
– Нет, старушка сказала, это нечто иное. Смесь выдры с кем-то там. Погодите, я записала, сейчас гляну… – Дебби вынула из кармана клочок бумаги. – Вот, куштака.
– Куштака? Необычно… и очень красиво.
– Куштака – это индейский дух. Я выбрала его, потому что он чем-то на вас похож.
Улыбнувшись, Дженна присмотрелась к талисману.
– Помогите надеть.
Дебби завязала для нее шнурок и вместе с Вилли полюбовалась, как здорово амулет смотрится на Дженне.
– Куштака, – повторила Дженна. – Мистика, да и только.
– Старушка еще рассказала историю про этого духа, но я не запомнила. Что-то про похищение душ… непонятное, в общем. Старушка интересная попалась, хоть и со странностями.
– Ну, спасибо большое вам за подарок. Очень, очень мило.
Дженна поцеловала обоих в щеку. Подарок и правда очень милый. Интересно, сколько стоит этот амулет? Дженна поиграла с изображением куштака. Что же он за дух такой? Вдруг да повезет встретить старушку, продавшую Дебби это украшение, – она и поведает о нем, о куштака.
Глава 9
– Умираю с голоду, – пробормотал Фергюсон и сунул в рот очередную сигарету. Время – пол-одиннадцатого, уже темнеет, а он с обеда ничего не ел. Жутко хотелось спать, ноги промокли и мерзли. Сейчас бы тарелочку чили, горячего, с луком, сыром и крупной красной фасолью.
Зажечь лампы не давал Ливингстон. Единственным источником тепла и света служила костровая яма, однако и к ней шаман Фергюсона не подпускал. С утра он поклоняется огню, подкидывает топлива… Нашел, понимаешь, святыню. То сидит и пялится в пламя часами, то встанет и часами же бродит вокруг него, бормочет что-то непонятное. С Фергюсоном шаман заговорил лишь однажды, в самом начале, когда тот попытался бросить полено в огонь – Дэвид не дал этого сделать. Сейчас шаман