лапы длинные. Вот зверь шевельнулся, и в слабом желтом свете фонарика маслянисто блеснул короткий мех. Зверь зарычал. Выходит, живой, хоть и ранен. Ферги подобрал палку – коротковатую, на его взгляд, – и ткнул животное в бок. Оно дернулось, огрызнулось, и Ферги в ужасе попятился. Тьма тьмой, но он ясно успел разглядеть: никакое это не животное, не зверь. Не-ет. Это Дэвид Ливингстон.
Фергюсон отступил еще на шаг. Просто невероятно. Эта жуткая помесь животного и человека лежала на боку, тяжело дыша. Такой уродины Ферги в жизни не встречал. Присев на корточки, он всмотрелся в ее черты. Дэвид ли это? Ферги уже не был уверен. Тварь точно ранена, обессилена. Ферги перевернул ее на спину, желая разглядеть получше… Внезапно она дернулась и попыталась укусить его за руку острыми зубами. Он упал и вскрикнул. Чудище тем временем поднялось, заверещало и поперло на Ферги. Тот ударил наотмашь фонариком. Тварь пошатнулась, и Ферги, не теряя времени, ударил ее по голове еще дважды. Наконец страшное создание упало.
Фергюсон пнул его в бок, и оно даже не шевельнулось. Тогда он перевернул зверя на спину и посветил в морду – точно, Дэвид. Только лицо странным образом сплющено. Из груди растут необычные тонкие руки, все тело покрыто коротким мехом. Ферги совсем растерялся. Что происходит? И что это за мохнатый ужас? На всякий случай Ферги отволок жуткое существо в общественный центр. Связал тварь по рукам и ногам, усадил на стул и придвинул к очагу. Сам уселся напротив и стал ждать.
Очнувшись, чудовище издало пронзительный крик, полный гнева и боли. Фергюсон перепугался. Он хотел помочь Дэвиду – а существо и правда напоминало его, – однако страх мешал. Ферги застыл перед чудовищем, не зная, то ли развязать его, то ли заново оглушить. Оно тем временем смерило Ферги взглядом, от которого по спине побежали мурашки.
– Развяжи меня, Джон, – спокойно попросил Дэвид.
Фергюсон замер, глядя в большие черные глаза монстра.
– Развяжи меня, Джон, – повторило чудище, и Фергюсон послушался. Забыл о страхе и рассудительности, шагнул к связанному монстру. Тот улыбнулся и сказал: – Вот молодец.
У Фергюсона сердце чуть не остановилось. Дэвид внезапно заговорил голосом Фергюсона-старшего.
Ферги прищурился и различил во тьме знакомые черты: вытянутое лицо, крючковатый нос, бакенбарды, узкие-узкие губы и глубоко запавшие черные, как уголья, глаза. И голос – все тот же, с оттенком презрения:
– Вот молодец.
Фергюсон, как мог, сопротивлялся, но его тянуло, влекло развязать тощее мохнатое тело, у которого сейчас было лицо и голос отца.
Фергюсон достал перочинный ножик и принялся резать веревку. Толстая пенька поддавалась неохотно, и вот лезвие соскользнуло. Прошлось по мякоти пальца. Фергюсон тут же сунул палец в рот. Кровь, какая она горячая… И вдруг наваждение пропало. Ферги словно стряхнул с плеч тяжелый покров. Снова овладел собственным телом, вернулась воля. Ферги выпрямился, и существо воззрилось на него с яростью:
– Развяжи