полтора часа на дорогу. На Акселя остается максимум полтора часа. Девяносто минут, а он капризный и усталый после восьми часов, проведенных в саду с двадцатью другими детьми, и она раздражена и утомлена напряженной девятичасовой работой. В восемь, после того как он уснет, наступит их с Хенриком время. Час взрослых. Именно тогда им полагается посидеть в тишине и покое, убедиться, что у них все прекрасно, расспросить друг друга о работе, обсудить последние события, поделиться мыслями. А может, даже заняться любовью. Именно об этом пишут воскресные приложения к вечерним газетам, именно так следует вести себя, если хочешь сохранить брак. И конечно, не забывать время от времени отправляться в маленькие романтические путешествия, предварительно позаботившись о няне для ребенка, чтобы в полной мере насладиться обществом друг друга. Вот был бы у них раб, который бы покупал еду, возил Акселя на плавание, ходил на родительские собрания, готовил ужин, стирал, звонил сантехнику, как только потечет раковина, гладил, оплачивал счета, вскрывал конверты с пластиковыми окошками, поддерживал все семейные связи, – тогда такое было бы возможно. Больше всего на свете ей хотелось спать все выходные напролет. Чтобы никто не мешал. Избавиться от вечной усталости, въевшейся, кажется, в костный мозг и порождающей мечту лишь о том, чтобы все делалось само, без твоего участия.
Она вспомнила семинар, который проводили осенью у них на работе. “Ты в ответе за собственную жизнь”. После него она почувствовала в себе новые силы. Они говорили о вещах, которые казались простыми, но о которых сама она никогда не задумывалась.
Ежесекундно я делаю выбор и становлюсь либо жертвой, либо творцом собственной жизни.
Вдохновленная, она тогда поспешила домой, чтобы рассказать о своих впечатлениях Хенрику. Он молча выслушал, но на предложение сходить на следующее выступление того же лектора ответил отказом.
Как ты поступишь, если узнаешь, что тебе осталось жить шесть месяцев?
Этим вопросом семинар начинался.
Когда он закончился, вопрос по-прежнему оставался без ответа.
Она до сих пор не определилась.
На обратном пути она заехала на Эстермальмский рынок, где купила двух омаров, потом в “Винный бутик” на улице Биргера Ярла.
Тур заказала в обеденный перерыв, попросив, чтобы ваучеры доставили ей на работу.
Все будет хорошо.
Когда она вернулась, часы показывали всего лишь половину пятого. Куртка Акселя валялась на полу, она подняла и повесила ее на крючок в форме слоника, который когда-то сама привинтила на стену, рассчитав подходящую высоту.
Из кухни доносился голос Хенрика:
– Я не могу больше говорить. Попробую перезвонить позже.
Она сняла верхнюю одежду, спрятала пакеты с омарами и шампанским в шкаф и поднялась по лестнице.
Он читал газету, сидя за столом. Рядом лежала трубка домашнего телефона.
– Привет!
– Привет!
Взгляд на странице. Она закрыла глаза. Ну почему он даже не пытается? Почему он всегда перекладывает ответственность на нее?
Она старательно