махнул рукой – туда, мол, и дорога.
– Тогда пусть другие сто раз об этом подумают.
2.
Нежинские заботы задержали семью Шефферов несколько дольше, чем планировалось. После всех дел ужинали у Дорошенко, Лидия с любопытством вслушивалась в разговор отца и Александра Васильевича, не забывая, впрочем, болтать с подружкой Натали. Сейчас ей было бы о чем пообщаться и с Николя, как раз доучивающимся во Франции, хотя обычно они друг друга недолюбливали, но тот пока не приехал домой – дорога была долгой.
Ну, а с Натальей у нее была одна очень актуальная тема для обсуждения…
– Вы общаетесь с Косачами? – не выдержав, первой задала интересующий ее вопрос Лидия.
– У них, похоже, проблемы – Федор Васильевич плохо себя чувствует. Алексей вот-вот должен приехать в Нежин, говорят, ожидается самое плохое. Софья Станиславовна приезжала на днях к папА.
Да, те святочные гадания запомнились Лидии как ничто другое, сколько раз после этого она представляла рядом с собой мужественное лицо Алеши, его улыбку, слышала его голос, будивший в ней неведомое ранее волнение… Они не так часто виделись в общей компании, разве что, бывая на каникулах в доме Дорошенко. Когда она узнала, что Алексей поехал в Киев учиться – радости ее не было предела. Ей казалось, что там она запросто сможет встретить его на шумных городских улицах. Увы, все оказалось не так просто, большой город и учеба не оставляли на это особых шансов. Их встречи за эти несколько лет можно было пересчитать по пальцам, и среди других барышень Лидочку Алексей особо не выделял.
– Лидди, мы уезжаем, дома много дел, – несмотря на уговоры гостеприимных Дорошенко остаться на ночь, отец был непреклонен. – За пару часов доберёмся домой, с утра ещё владения объезжать, – проговорил Иван Иванович, когда карета тронулась в путь. – Дома всегда лучше.
– А мне кажется, они все очень милые люди, – ответила Лида. – Такие искренние улыбки…
– Запомни, дочь – искренность всех без исключения людей заканчивается там, где начинаются их денежные интересы. Миром правят деньги, именно они дают власть. Если у тебя нет денег и ты не можешь их заработать – ты никто, хуже крепака. За деньги же ты сможешь купить все.
– И даже любовь? – голос юной Лидии невольно дрогнул. – В первую очередь любовь… – захохотал Шеффер – старший, но смех его прозвучал как-то нехорошо. – Знай, твоя искренность никому не нужна и не интересна, она сделает тебя уязвимой для всех. Что бы не случилось, что бы не творилось в твоей душе – пусть лучше об этом никто не догадывается. Никаких эмоций на людях. Ты лучше улыбайся, дочь, – он приподнял двумя пальцами голову Лидии за подбородок и заглянул ей в глаза. – Вот так, всегда улыбайся…Ты стала уже совсем взрослой, скоро нужно будет подобрать тебе достойную партию, – задумчиво произнес Иван Иванович.
Сердце девушки заколотилось, но ответить отцу она не успела – снаружи кареты раздался грохот, шум драки. Дверца экипажа распахнулась. – Точно, это он, – послышались хриплые голоса,