от дерева, служившего мне опорой, я сделал несколько шагов вперед, после чего обратился к людям:
– Ну что же, раз большинство проголосовало, то конечно надо уходить. Мнение коллектива безусловно важно, вот только ответьте мне на один простой вопрос: с какого такого перепугу вы решили, что у нас тут демократия?!
Подойдя вплотную к Эдуарду, я коротким движением зарядил кулаком ему под дых. Вишняков мешком повалился на землю, ловя ртом воздух. После этого я повернулся к Федосу:
– Что, мразь, может поиграем? Не ты ли говорил, что здесь кто сильный, тот и прав?
– Да я не это имел ввиду, – нервно сглотнул мужчина.
– Что ты говоришь? А я все-таки предлагаю раз и навсегда разобраться с этим вопросом. По пацански, так ты тогда говорил?
– Да ты гонишь, не хочу я с тобой драться.
– А придется, – оскалился я и начал медленно приближаться к Федосу. В памяти всплывали картины, как я десятки раз точно так же наступал на своих врагов в интернате и на улице. Подростки жестоки, а уж те, кто вырос без родителей и подавно. В моей юности все решалось очень просто – либо бьешь ты, либо тебя.
Федос был выше меня на голову и существенно тяжелее, однако он явно не прошел через суровую школу жизни бездомного пацана. Те пьяные драки, в которых участвовал мужчина, мало чему его научили. Едва я подошел на расстояние удара, он попытался широким размахом зарядить мне по лицу, но это было слишком предсказуемо. Отклонившись в сторону, я пробил противнику в печень, заставив того расширить глаза от боли. Следующий удар пришелся в ухо, затем в челюсть.
Через минуту Федос повалился на землю и свернулся в позе эмбриона, прижимая колени к отбитым внутренностям. Меня он так и не достал.
– А меня ты тоже изобьешь? – едва я отошел от Федоса, налетела разъяренная, как кошка, Лиза. – Меня тоже, да?
– Тебя, если надо, я отметелю, – к взбешенной женщине сзади подошла Маша и без лишних церемоний ухватила ее за волосы, задрав голову. – Рот без нужды не открывай, а то все патлы повыдергиваю.
Довод Ершовой оказался весьма действенным, Лиза, поняв, что угроза Маши в ее сторону не являются пустыми словами, тут же притихла.
– Вот и разобрались, – оглядев людей вокруг сказал я. – Давайте раз и навсегда уясним одну простую вещь, мы все здесь в одной лодке и шансов выжить вместе у нас гораздо выше чем по отдельности. Я не собираюсь тянуть на себя одеяло и становиться командиром этого тонущего корабля, мне это нахрен не упало, но то, что творилось сегодня больше не повторится. Федос, надеюсь, ты меня услышал. В следующий раз я отрежу тебе яйца под самый корень.
В ответ прозвучало невнятное мычание. Федос уселся на землю и злобно взглянул на меня.
– Дальше, – продолжил я, – вы, вероятно, уже поняли, что линии на руке означают количество дарованных нам жизней. Не знаю, как это реализовано, но проверять, что произойдет, если потерять последнюю черту, я не хочу.
– У меня теперь две жизни осталось, – сплюнув