Странствую по городам и весям, развлекаю публику своим талантом. Недавно вот даже был на приеме у герцога Анжуйского – он, надо заметить, высоко оценил мои способности.
"Бабник, пьяница и хвастун!” – наметанным глазом человека, долгое время вращающимся в театральных кругах, определил Евстахий. – “Ладно, поглядим, не в моем положении раскидываться знакомствами, пусть даже и такими”.
Мальчишка наконец-то притащил кувшин с какой-то кислой бурдой, отдаленно напоминающей Жигулевское пиво и кусок мяса с квашеной капустой на тарелке, от чего герой настроился на благодушный лад.
– Евстахий, э-э-э русский купец, путешествующий инкогнито. Еду из Москвы в Ниццу, вот заодно решил посетить ваш город, ознакомиться, так сказать, с культурными ценностями. Заодно может и деловые связи завязать, – местное пиво действовало с потрясающей скоростью и его "несло”, – путешествие путешествием, а о делах забывать не стоит.
– Bravissimo![6] Русский купец и где – здесь в Париже! – восторженно воскликнул менестрель. – Я встретился на вашем пути не просто так, месье, хоть я и простой менестрель, но имею связи в высшем обществе. Как я уже говорил, я вхож даже к герцогу Анжуйскому, а уж он кого попало в дом не пустит! – глаза менестреля загорелись диким огнем наживы.
"Ну вот, значит я в Париже…" – подумал Евстахий и посмотрев на довольную рожу менестреля, продолжил мысль, – “В бордель ты вхож. И то с черного хода. И венец твоих связей – бандерша в этом самом борделе, которая живет воспоминаниями о вашем случайном романе. Но авантюрист ты явно знатный!”
В этот момент дверь таверны в очередной раз распахнулась от пинка снаружи и внутри воцарилась неожиданная тишина. Дверной проем перегораживали два стражника и рослая дама, одетая в дорожное платье и, похоже, из благородных. На удивление Евстахия – дама выглядела вполне симпатично и все зубы были на месте, вопреки расхожему мнению о стоматологических проблемах людей далекого прошлого. Зубы он сумел оценить в тот момент, когда мадемуазель (или мадам?) мазнула взглядом по таверне и, поймав в прицел Паоло, хищно осклабилась.
– Вот ты где, enculé de ta race la maudite![7] Думал, что выйдет так просто от меня сбежать и затеряться в Париже? Дуру из меня хотел сделать?! Сейчас тебя закуют в кандалы и бросят в мое подземелье, где много жирных и о-о-очень голодных крыс!!! – в голосе незнакомки яда было столько, что удивительно, как он еще не капал с прекрасных зубов, так высоко оцененных Евстахием.
– Франческа, душа моя, клянусь всеми святыми, ты все не так поняла. Я вышел на прогулку, а вот это господин, между прочим, русский купец, важный человек. – менестрель хлопнул по плечу Жданского, тот открыл было рот, изумленный такой наглой ложью. – Он хотел узнать дорогу в Ниццу, ну и потом внезапно предложил мне небольшое путешествие за весьма щедрый гонорар. Который я хотел потратить на свадебный подарок тебе. Пару недель и я бы вернулся назад, к моей горячо любимой графине.
– Вот как?! Ну, значит посидите в подземелье оба, пока я подумаю, то мне с вами делать… – графиня явно не собиралась таять от умиления и как всякая брошенная женщина – жаждала крови.
– Мне нельзя в подземелье, у меня там будет цистит