не летели, а все из-за того, что в ДНК у меня много общего с чуваком, который трахал его жену до того, как он сам получил на нее права. Нет, Дан вряд ли рвался праздновать возвращение блудного сына нашей деревни и бывшего парня своей жены.
– Вы с Шеннон уже познакомились? – спросил я.
– Нет. – Мари огляделась. Народу в гостиной уже набилось столько, что не протолкнуться, хотя мебель мы сдвинули в стороны. – Но Карл падок на внешность, а значит, я ее вряд ли прогляжу. – По тону Мари сразу становилось ясно, что именно она думает о разговорах про внешность.
На выпускном в школе Мари должна была выступать с речью от лица выпускников, и директриса имела неосторожность охарактеризовать Мари как «не только умницу, но и потрясающую красавицу». Свою речь Мари начала так: «Благодарю вас. Я хотела бы самым лучшим образом отозваться о поддержке, которую вы оказывали нам последние три года, но не знаю, какие слова подобрать, поэтому лучше скажу, что вам очень повезло с внешностью». В зале послышались смешки, но слабые, с сарказмом она переборщила, и никто так и не понял, комплимент это или как.
– Ты, должно быть, Мари.
Мари посмотрела направо-налево и лишь потом вниз. Там, на три головы ниже, она увидела бледное лицо Шеннон и ее белоснежную улыбку.
– Пунша?
Мари вздернула одну бровь – видать, думала, что Шеннон вызывает ее на боксерский поединок, но потом Шеннон подняла поднос повыше.
– Спасибо, – поблагодарила Мари, – но нет.
– О нет! Ты проиграла в «камень-ножницы-бумага»?
Мари растерянно смотрела на нее.
Я кашлянул:
– Я рассказал Шеннон про местный обычай, когда решают, кому за руль садиться…
– А, вон оно как, – Мари натянуто улыбнулась, – нет, мы с мужем не пьем.
– Ясно, – сказала Шеннон. – Потому, что вы завязавшие алкоголики, или потому, что это для здоровья вредно?
Лицо у Мари вытянулось.
– Мы не алкоголики, но от алкоголя ежегодно гибнет больше народа, чем от всех войн, убийств и наркотиков, вместе взятых.
– Что ж, спасибо, – заулыбалась Шеннон, – что избавляете нас от войн, убийств и наркотиков.
– Я просто хочу сказать, что спиртное употреблять не следует, – пробормотала Мари.
– Наверняка ты права, – согласилась Шеннон, – но благодаря ему те, кто сегодня приехал к нам, хоть разговорились толком. Ты на машине?
– Разумеется. Там, откуда ты родом, женщины не водят машину?
– Водят, но ездят по левой стороне.
Мари неуверенно посмотрела на меня, будто спрашивая, нет ли тут подвоха.
Я опять кашлянул:
– В Барбадосе правостороннее движение.
Шеннон громко рассмеялась, а Мари снисходительно улыбнулась, как будто услышала неуклюжую детскую шутку.
– Ты, наверное, много времени и сил потратила, чтобы выучить язык своего мужа, Шеннон. Вы с ним не обсуждали: может, лучше ему было твой выучить?
– Хороший вопрос,