знаю, – сказал он, когда тишина стала невыносимой. – Какая разница?
Опять пауза. Она затянулась почти на минуту, после чего коммерсант спросил: – Слушайте, доктор, вас не затруднит подать мне ночной горшок?
Доктор Бэнкс встала и достала из – под кровати то, о чем просил пациент.
– Можете не отворачиваться, – добавил он.
Она и не подумала отворачиваться. Коммерсант закурил, сел, сложив ноги на туалетный стол и поставил горшок на колени в качестве пепельницы.
– Вы очень кстати записали меня в сумасшедшие, – произнес он. – Теперь я могу и делать, что хочу, и высказать, наконец, все, что я о вас думаю. Спроса с меня никакого. Здорово, правда?
– Прекрасно, – одобрила доктор. – С интересом вас выслушаю. После того, как вы ответите на мой вопрос.
– Какой вопрос?
– О ваших ближайших планах, мистер Саммерс.
– Они вас не касаются.
– Ваш партнер придерживается иного мнения. Давайте постараемся его разубедить.
Коммерсант стряхнул в горшок пепел.
– Разубедить? – произнес он. – Зачем? Пусть себе думает, что хочет. Какая мне разница, что он думает?
– А вам все равно, что он думает?
– Совершенно все равно. Мне вообще все равно. Какая разница, кто что думает, если ничего не имеет смысла?
– Вы так считаете?
– Это не я. У мира свои законы. От вас ничего не зависит. Вы можете чего-нибудь хотеть, выворачиваться ради этого наизнанку. Можете что-нибудь ненавидеть – и тоже выворачиваться наизнанку. Это совершенно неважно. Ничего не меняется. Что бы вы ни сделали, ничего не меняется.
– Что вы имеете в виду?
– То, что и сказал: жизнь не имеет смысла.
Доктор ничего не ответила.
– Пока об этом не думаешь, – продолжал коммерсант, – еще ничего. Пока занят, вертишься, не бросается в глаза. Но рано или поздно это становится все яснее. И тогда уже никуда не деться. Что вы так смотрите?
– Мистер Саммерс, – медленно произнесла доктор, – помните, когда-то вы говорили о головоломке?
– Нет. Почему я должен это помнить?
– Потому, что раньше вы верили, что жизнь напоминает головоломку и считали, что следует уметь собирать ее части.
– Я всю жизнь притягивал факты за уши. Приукрашивал, подтасовывал, нес всякую чушь – чтобы только убедить себя в своей удаче. Самообман – и больше ничего. Реальность в своем натуральном виде – это такое…
Он изобразил плевок.
– Ну, что? Хотите что-то еще спросить?
Доктор пристально смотрела ему в глаза.
– Боитесь, что я наложу на себя руки? – поинтересовался коммерсант.
– Не боюсь, – ответила она, – но, тем не менее, я обязана спросить вас об этом. Не приходили ли вам мысли о смерти, мистер Саммерс?
Коммерсант издевательски поднял бровь.
– А вы знаете кого-нибудь, кому они не приходили?
И, когда доктор Бэнкс ничего ему не ответила, продолжил:
– Разумеется да.
– Что «да»?
– Приходили. Как приходили вам,