бронзы.
– Мамин медальон? Ты думаешь…
– Я не думаю, Люк. Просто я не знаю, что ещё это бы могло быть.
Он передал Люку медальон и вынул из кармана заветный кристалл.
* * *
Когда острая грань кристалла коснулась гравировки на медальоне, братья поняли, что снова ошиблись. Ничего не произошло. Ник разочарованно смотрел на кристалл в своей руке.
– Что теперь?
Люк молчал. Острая грань кристалла что-то неуловимо напоминала ему. Что-то, что он видел тысячу раз…
– Похоже, наш компас никуда не приведёт, ― Ник расстроено вздохнул.
Сознание Люка словно осветилось яркой вспышкой.
– Ник! Ты хоть понимаешь, что ты сейчас сказал?! Компас! А кристалл ― это его стрелка!
Ник изумлённо посмотрел на медальон в руке брата. А потом осторожно положил на него кристалл.
Словно почувствовав происходящее, подобно живому существу, кристалл мелко задрожал. «Стрелка» начала медленно вращаться. По поверхности медальона прокатились едва заметные волны, и через мгновение его цвет из тёмно-бронзового стал жемчужным. Из его глубин, как из жерла вулкана, поднялось едва заметное сияние; оно заполнило углубления гравировки, как растекающаяся лава, прошло сквозь поверхность кристалла сверкающим лучом, преломилось в верхней грани-«стрелке» и вырвалось наружу вспышкой золотистого света, разрезавшей небо и устремившейся к горизонту. Задержавшись в воздухе на несколько мгновений, показавшихся Нику и Люку бесконечными, сияние погасло вместе с последними лучами заходящего солнца.
– Мы это сделали, ― тихо прошептал Люк после нескольких секунд молчания.
– Не могу поверить… Я думал, что должен применить свои знания… по химии, ― Ник выглядел счастливым и обескураженным одновременно. ― Ай да Гектор! По-моему, у него отличное чувство юмора, ты так не считаешь?
Люк весело улыбнулся:
– По крайней мере, теперь мы знаем, куда идти.
* * *
Изумление братьев оказалось ещё сильнее, когда они поняли, что никто из команды не видел в тот вечер ослепительной вспышки.
– Я был вахтенным, не может быть, чтобы я пропустил такое представление, ― удивлённо ответил Дик Камала, услышав разговор друзей о «необычном природном явлении», как братья пока решили называть увиденное при матросах.
– Наверное, это было очень красивое зрелище, судя по тому, что вы говорите, ― задумчиво проговорил Джек Кэмпбелл. ― Жаль, что я был на камбузе в это время.
Несмотря на то, что на шхуне был кок, Джек, если выпадало несколько свободных часов, добровольно брал на себя его обязанности. Его желание никогда не вызывало возражений повара, который радовался возможности немного отдохнуть, сам Кэмпбелл называл занятия кулинарией «своим маленьким увлечением». Он мог подать на стол не только дежурный обед из галет и солонины, но и соорудить из обычных продуктов что-нибудь повкуснее. А если у кого-то из матросов