в забытьи, то ли во сне, мне виделись картины той, казалось, далёкой первой войны. Почему-то явственно я видел лицо погибшего подполковника Стрижкова. Тот стоял и просто смотрел на меня, иногда с укоризной качая головой. Что он хотел мне сказать, я так и не понял. Придя в себя, как от резкого толчка, продолжал ощущать его присутствие. Мистика, блин. Совсем с ума схожу, этого ещё не хватало.
Рядом стонал во сне Макар. Под голову положил МОНку. «Как настоящий сапер» – улыбнулся я про себя.
Где-то как -будто вышибали пробки, тихо. Но это – псссс, – поначалу не воспринималось никак. Лишь через пару секунд я понял – кто-то со «Стечкина» с ПБСом долбит в темноту, как в копеечку.
«А, по хрену» – подумал я, подбросил ещё веток, и постарался вздремнуть, свернувшись в позе эмбриона.
Ночью то и дело просыпался. Не пойми от чего, то ли от холода, то ли от того, что тело затекало до одеревенения. Макар, во сне вытянув ноги, угодил прямо в костёр. Но понял не сразу и ошалело тушил сапоги. В итоге, остался без каблуков и с дырками в подошве. Кто-то из ребят подогнал ему пару носок, хоть что-то.
Сидя у костра, ничего не хотелось делать, лишь бы замереть и все. И чтобы, хоть обманчивое, но тепло. Хоть на минуточку, но, чтобы было. Как мало оказывается человеку надо. Это просто надо прожить – ощущение тепла, сытости и, хотя бы минимального, уюта. Это потом уже, когда у тебя все вроде есть, а тебе мало, ты все нажраться не можешь. А тогда – только лишь капельку тепла и все. Тебе больше ничего не надо. Иногда, когда к перемене погоды у меня начинает ломать пальцы от боли, я вспоминаю эти ночи и понимаю, что, если бы тогда не были пальцы поморожены и больные, не было бы меня сейчас. Непонятно что лучше.
Утром, сквозь туман, мы услышали завывание.
– Намаз творят, суки. Совсем, падлы, не боятся. – спокойно, будто речь шла о соседях, проговорил Калинин и подкинул веток.
Видя, что всем лень поддерживать разговор, рявкает:
– Встать!
Нехотя встаем.
– Так, присели, встали, сели, встали, так несколько раз!
Заставив нас шевелиться, он несколько раз кашлянул и дальше уже совсем несусветное.
– Быстро снять бушлаты!
Мы недоуменно снимаем.
– Сапер, огня!
Я, кажется, начинаю понимать, что он хочет. Бушлаты мокрые сверху – полбеды, а вот то, что сырые изнутри – это полная беда. Поэтому ещё немного тротила, веток и через минуту с внутренней стороны наших бушлатов повалил пар.
Слегка обсохнув, успели заварить чай и даже выпить. Наш отряд был готов. Сегодня нашей группе предстояло идти головной, поэтому мы, обогнав всех, заняли место впереди и ощетинившись двинулись.
Шли по гребням, поэтому подлянок сбоку не очень опасались, но вот впереди могла быть любая непонятка. Поэтому, рысача впереди всех, четверо (со мной вместе) парней были предельно внимательны. Как оказалось, не зря.
Если бы не туман, я возможно, и не заметил бы проволоку через тропу.