ключ от кейса.
Шелуденко медленно, стараясь не делать резких движений, поставил кейс на пол и положил руки на стол.
– Все в порядке, – тихо произнес он, обращаясь к самому себе. – У каждого бывают неудачные дни.
Прозвучало это как-то очень уж неубедительно.
В дверь громко и требовательно постучали.
Все двери в Департаменте были снабжены зуммерами с богатым выбором звуковых сигналов, от простого попискивания до развернутого фрагмента из «Фуникули-фуникуля». Но практически никто ими не пользовался, предпочитая просто стучать в дверь. Должно быть, причина крылась в том, что даже самый красивый дверной зуммер остается скучным и безличностным, в то время, как стук в дверь зачастую превосходно передает эмоциональное состояние того, кто стоит за дверью.
– Войдите, – упавшим голосом произнес Шелуденко.
Стук в дверь, который он услышал, не предвещал ничего хорошего. А что, собственно, можно было ожидать после столь впечатляющего начала дня?
Глава 3
Приоткрыв дверь, в кабинет заглянул дежурный инспектор Тейлор. Шелуденко уже видел его сегодня, рысцой пробегая через холл и приемную.
– Плохо выглядишь, – вместо приветствия сообщил Шелуденко Тейлор.
Шелуденко поднялся из кресла, чтобы снять пиджак. Когда он начал вытягивать руку, шов на рукаве разошелся.
– Что еще скажешь? – мрачно глянув на незваного гостя, Шелуденко кинул пиджак на вешалку.
– У меня для тебя клиент, – усмехнулся Тейлор.
И усмешка была нехорошая – ехидная.
Шелуденко молча уселся за стол.
Сунув под мышку стопку бумаг, которую он держал в руке, Тейлор сдвинул в сторону папки с подшитыми в них документами и уселся на углу стола с таким видом, словно это было его законное место.
– Тебя, часом, не интересует, кто писал за Шекспира его пьесы? – непринужденно поинтересовался он.
Шелуденко полуприкрыл глаза и, наклонив голову, приложил пальцы к вискам.
– Еще один теоретик, – с болью в голосе простонал он.
– Если бы, – усмехнулся Тейлор. – Практик.
Чуть повернув голову, Шелуденко глянул на Тейлора краем глаза. Не то, чтобы его заинтересовали слова дежурного инспектора, но все же подобное заявление несколько выходило за рамки обыденности. Являясь главным экспертом Отдела искусств в области шекспироведения, Шелуденко за последние десять лет повидал столько знатоков творчества великого драматурга, сумевших установить подлинное имя того, кто творил, скрываясь за псевдонимом Уильям Шекспир, и выслушал столько бредовых теорий и версий, что с полным на то основанием полагал, что удивить его чем-то новым уже невозможно.
– Практик – это в каком смысле? – осторожно спросил Шелуденко.
– Тип, который сидит сейчас у меня в дежурке, утверждает, что он лично написал за Шекспира все его пьесы. – Тейлор взял со стола степлер, покрутил его в руке, пару раз щелкнул и кинул на место.
– И чего он хочет? –