– выдающийся матадор.
Рафи опустил голову еще ниже. «Выдающийся матадор»… Никчемный слепец, неспособный даже позаботиться о себе, не говоря уже о… Он дернул щекой.
– Я сказала что-то не то? – тут же спросила девушка. Рафи забыл, что другие-то видят его.
– Да нет, все в порядке.
– Мне тогда было двенадцать лет, и я впервые увидела бой быков. Наверное, поэтому так все запомнилось. Было так страшно… Особенно, когда бык поднял на рога первого матадора.
– Да, Раулю не повезло, – сказал Рафи, а про себя подумал, что уж ему-то повезло еще меньше. Лучше умереть молодым на арене, чем дожить до глубокой старости бесполезным слепцом.
– Того матадора звали Рауль?
– Да.
– А я не знала… Или забыла.
– Удивительно, что ты вообще помнишь тот бой. Пять лет – это очень долго. Да и разве девушки увлекаются корридой?
– С того дня я мечтаю выйти замуж за матадора, вот и все мое увлечение корридой, – снова рассмеялась девушка.
– Что ж, – глухо ответил Рафи, – могу только пожелать тебе удачи.
Ему вдруг стало неудобно сидеть на жестком камне. С реки подул холодный ветер. Юноша поежился. Пора было идти домой. Но он не хотел, чтобы девушка видела, как он будет нащупывать дорогу палочкой. Поэтому остался сидеть, как сидел.
– Глупости я говорю, да? – спросила девушка.
– Ну почему? У каждого своя мечта.
– А у тебя какая?
– Нет у меня мечты, – сухо ответил Рафи.
– Ну и зря. У каждого человека должна быть мечта. Как же без нее-то?
Рафи промолчал. Что он мог ответить?
– Ты не согласен?
– Я не хочу говорить об этом.
– Почему?
– Так…
– Только потому, что ты не можешь видеть? – спросила девушка.
– Я же сказал, что не хочу говорить! – резко сказал, почти крикнул Рафи.
Он был зол. Зол на эту девушку, которая лезет к нему со своими дурацкими вопросами, зол на себя, что пришел сюда, а не остался сидеть там, где ему самое место, зол на свою слепоту, зол на дядю, поломавшего ему жизнь. Он был зол. Но ничего не мог сделать. Встать и, спотыкаясь, высоко задрав голову, поплестись, постукивая палочкой, на глазах у этой девушки он не мог. Он представил, как она с сочувствием смотрит на него, пока он, неуверенно нащупывая дорогу, поднимается вверх по склону, и понял, что не тронется с места, пока она не уйдет. Ни за что. Даже если от этого будет зависеть его жизнь.
– Ты рассердился? – поинтересовалась девушка.
– Нет.
– Ты обманываешь. Я не хочу, чтобы ты сердился на меня. Я знаю, что часто болтаю всякие глупости и иногда обижаю людей. Но это не со зла. Просто я говорю только то, что думаю. И не могу сдержаться. Знаешь, сколько мне за это доставалось?
Девушка говорила так просто и искренне, что Рафи, сам того не желая, улыбнулся.
– Я не сержусь на тебя. Вернее, не столько на тебя, сколько… Неважно. Но на тебя я больше не сержусь, – сказал он.
– Это хорошо. Но тебе вообще не стоит злиться на кого бы то ни было. Мой отец говорит,