тебя посмотреть. Обещаю.
Он протянул руку мальчику, хлопнул его по плечу и, не оглядываясь больше, зашагал прочь.
Глава 2
Встреча с бывшим матадором могла стать для мальчика началом его пути. Но стала его концом. Во всяком случае, концом такого пути, каким его видел Рафи. Неизвестно, правда, была ли в том вина матадора, или случилось бы то же самое, и не пройди он тогда по тенистой роще с востока на запад и не выйди на поляну, где мальчик оттачивал веронику.
Что было бы, если бы?.. Вопрос, живущий среди людей столько же, сколько существует сам человек. И даже глупец понимает, что задавать его себе абсолютно бессмысленно. Не нужно. Ни к чему не приведет это гадание на костях прошлого. Но был ли в истории земли хоть один человек, который ни разу бы не подумал: «А что было бы, если бы?..»
Одно слово может разрушить храм мечты. И вовсе не потому, что его фундамент оказался недостаточно прочным. И не потому, что мастер плохо приготовил раствор, скрепляющий камни… Одно слово едва заметно пошатнуло веру. И она постепенно, камень за камнем, обрушила храм, чтобы не видеть в нем отражения своей небезупречности. Так бывает. Для страсти гибельны любые сомнения. День за днем, год за годом они выхолащивают ее. Превращают в пустую маску из папье-маше, которую человек носит не столько по привычке, сколько из-за желания «сохранить лицо», придать прожитым годам хоть какой-то смысл. Хотя бы для самого себя…
Когда бывший матадор скрылся среди деревьев, Рафи едва не побежал за ним. Уходил его друг, первый за все годы, проведенные в доме дяди. Уходил его учитель, подаривший… Нет, не подаривший надежду, но позволивший ей зародиться. Уходила его мечта… Мальчик рванулся было вперед, но, пробежав несколько шагов, остановился.
И опять неизвестно, что было бы, догони он матадора. Может быть тот, поддавшись зову сердца, а не голосу разума, изменил бы свое решение. И взял бы мальчика с собой в свое путешествие без цели, без направления, без надежды и без конца. Взял не для того, чтобы заботиться о нем, и не для того, чтобы учить своему ремеслу, а лишь затем, чтобы придать своему существованию смысл, которого его лишил рог быка однажды жарким летним днем…
А может быть, и не стали бы они попутчиками. Но нашлись бы у матадора, да и у мальчика нужные слова, которые смогли бы оставить в их сердцах покой и светлую надежду, а не горечь недосказанности.
Но Рафи замер на краю поляны, комкая в руках рубаху-мулету. Замер, не в силах сделать ни шагу. Один раз мелькнула среди деревьев стройная фигура бывшего матадора. И в этот миг мальчик почувствовал, как внутри что-то оборвалось. Словно лопнула туго натянутая струна. В груди вдруг стало горячо-горячо. Но это длилось всего несколько мгновений. А потом на смену жару пришла леденящая пустота…
Рафи медленно опустился на землю и прислонился голой спиной к шершавому стволу дерева. Послеполуденное солнце просвечивало сквозь листву. Пятнышко света упало на смуглую руку мальчика. Он сидел и бездумно следил за тем, как оно, постепенно меняя очертания, лениво переползает с руки на потрепанные штаны, а оттуда – на сочную траву.
Разошлись два пути. Соединись они, слейся воедино, как сливаются