ведь точно, девушка подходила к шерпу в дзонге. И не раз. Только тогда писатель не обратил на это внимания. Как же она оказалась здесь раньше? Да уж, оказалась…
– Тебе нужно сейчас очиститься, – девушка показала на лежащие в стороне сколоченные вместе толстые доски. – Ложись.
– Очиститься? А без этого нельзя? Я и так не грязный, – пытался скабрёзничать Толстой. – Мистерия очищения?
– Ложись! – в голосе девушки прозвучали стальные нетерпеливые нотки.
Вот те и пигалица! Да такая любого мужчину в дугу согнёт. Ну, что ж, чем чёрт не шутит, когда Бодхисатва почивает. Всё равно, похоже, без посторонней помощи в монастыре не обойтись. За годы жизни писателю не раз приходилось присутствовать в храмах, где совершались различные инициации и мистерии с посвящающими, посвящёнными и просто адептами. В каждой религии есть что-то своё, но такого ещё наблюдать не приходилось.
Старичок при помощи девушки уложил европейца на деревянный щит из пары досок, водрузил сверху такой же, и принялся обвязывать получившийся необычайный бутерброд тонкими, но довольно крепкими верёвками. В некоторых местах верёвки завязывались узлами и тогда девушка со своим помощником над каждым узлом долго бормотали священные мантры.
Когда наживка для неизвестного чудища была готова, оба молитвенника подняли приготовленную жертву и поднесли к краю пропасти. Подержав деревянный бутерброд ещё некоторое время на поднятых вверх руках, они бросили писателя в пропасть. Тот поначалу даже не успел сообразить: что же всё-таки произошло? Но, почувствовав свободное падение в раскинувшееся где-то внизу Тёмное царство, европеец безысходно и запоздало завизжал, как приведённый на бойню породистый хряк. Только кто ж его в безлюдных горах услышит, кроме отзывчивого и чуткого горного эха?
Несколько минут назад, лёжа в деревянных оковах, он пытался задавать связывающим его молитвенникам какие-то вопросы, даже попробовал один раз прикрикнуть на деятельную девушку. Но, видя, что те не обращают на него больше никакого внимания, замолчал, надеясь на лучшее, и завопил только тогда, когда почувствовал себя совершенно свободным, то есть, в свободном полёте над пропастью.
Но в следующее мгновенье Алексей Николаевич поперхнулся криком, поскольку вдруг очутился в каком-то помещении, явно смахивающем на религиозный храм неизвестной религии, где в стенах виднелись мозаичные стрельчатые окна с выкованными вместо решётки Константиновыми крестами «Хи – Ро».
В центре зала стоял даже мраморный жертвенник для агнца, возле которого на каменном постаменте возлежал закованный в доски путешественник. Жертвенник для агнца?! Неужели ему, почти известному русскому писателю, предстоит стать обычной жертвой неизвестно какому азиатскому божку? Жертвенный европеец опять нерешительно пискнул, но в это время двустворчатые двери в одной из стен отворились, и к жертве вышел изящный человек в средневековом камзоле красного бархата, сжимая правой рукой резную трость из слоновой кости с золотым набалдашником.