я не могу этого сделать, дядя Саша, – ответил Рашид. – А если не проснётесь? Я буду отвечать за вас?
– Называй меня Петро, как и все.
– Почему Петро? – с изумлением спросил Рашид.
– Я сирота, – со вздохом проговорил Петро. – Я не смог узнать, кто мой отец, кто моя мать. Поэтому у меня нет отчества. Я привык к этому имени, которое мне дал Бурденко.
– А Бурденко какое имеет отношение к вам?
– Он мой друг и однокурсник. – Он полез в шкаф и достал толстую книжку без переплёта: «Указания по военно-полевой хирургии». Вслед за книгой из шкафа вывалился свёрток с продовольственным пайком. – Видишь, есть что поесть, а кушать не хочется. Забери паёк домой. Эту книгу тоже. Автор – Бурденко. Он сейчас главный хирург страны. Хорошо всё изложено. Почитай обязательно. Завтра спрошу. Ещё я тебя познакомлю с этой девушкой, если хочешь. У неё есть история любви и трагедия. Поэтому она всегда грустная. – Он вытянул ноги на кушетке в маленькой комнатушке под лестницами. – Ладно, я сам сделаю укол – не впервые. До завтра, Рашид.
– Дядя Саша, вы можете объяснить то, что случилось на операции?
Он поднял голову и тупо посмотрел на Рашида:
– Я оперировал.
– Нет, я имею в виду песню.
Он откинул голову и долго молчал.
– Я по швам на животе и под мышкой узнал солдата, которого оперировал в Маньчжурии. А песня эта – марш «На сопках Маньчжурии». Эх… – Он вздохнул. – Мукден. Тогда, в 1905 году, четыре тысячи солдат с ружьями без патронов и орудиями без снарядов отстояли позиции против японцев. После рукопашного боя в живых осталось четыреста. Он – один из них.
Рашид молчал и ждал продолжения.
– Одним из грандиозных сражений той забытой Русско-японской войны было сражение под Мукденом, в котором с обеих сторон участвовало более полумиллиона человек и двадцать пять тысяч орудий, – сказал Петро. Рашид слушал затаив дыхание, потому что Петро изливал душу. – К началу марта 1905 года дошло до того, что в некоторых подразделениях русской армии закончились боеприпасы – как снаряды для пушек, так и патроны для винтовок. Мокшанский пехотный полк был одним из таких подразделений.
На рассвете серого мартовского дня, когда на востоке едва проступила первая светлая полоска, подгоняемые попутным ветром японцы собрались в наступление на почти безоружных русских.
«Знамя и музыканты – вперёд»! – приказал командир полка.
Капельмейстер Илья Шатров вывел музыкантов вперёд.
В рукопашном бою стенка на стенку кто может быть беззащитнее знаменосцев и музыкантов? Никто. Но горнист проиграл сигнал – грянул марш, и они увлекли за собой в атаку весь полк.
В том рукопашном бою русским удалось остановить японцев. Из четырёх тысяч солдат и офицеров живыми вышли из боя семьсот, а из сорока оркестрантов – семь, включая самого Шатрова, вскоре ставшего автором музыки вальса «На сопках Маньчжурии». Шатров написал этот вальс в память о павших товарищах и о том, как светлыми летними вечерами по воскресеньям в городском саду того небольшого губернского города, куда был прикомандирован