наконец, улыбку.
Приветливую широкую улыбку стройного, подтянутого блондина с зализанной набок чёлочкой, голубыми искренними глазами и тонким аристократичным носиком.
Виолетта Никифоровна как ни присматривалась, никак не могла понять, сколько этому пионэру лет. На первый взгляд ему могло быть и пятнадцать. На второй – тридцать пять. А если всматриваться долго-долго, то кажется, что ещё больше и даже больше, чем себе можно представить.
Виолетта Никифоровна растерянно моргнула. На какое-то мгновение, кажется, у неё в глазах промелькнули кадры из старых чёрно-белых фильмов про пионеров – про Костю Иночкина, например. Она опять моргнула. Провела рукой перед лицом, как будто пытаясь отогнать наваждение. Но Пионэр (вообще-то его положено называть именно так – с заглавной буквы П) никуда не пропал. Он терпеливо повторил:
– Здравствуйте, бабушка. Вам помочь?
Виолетта Никифоровна никак не могла собраться с мыслями.
– А? Что? Ох…
Правая рука Виолетты Никифоровны вне зависимости от её воли и сознания сотворила крестное знамение.
– Здравствуй, милок, – наконец выговорила она. – Кто ж тебя так вырядил-то?
Пионэр ответил – жизнерадостно, очень жизнерадостно, он полон жизни и радости на зависть всем изнемогающим от жары старикам.
– Никто, бабушка, меня не выряживал. Я сам выбрал форму одежды. По идейным, так сказать, соображениям.
Виолетта Никифоровна насторожилась. Развелось их нынче, идейных.
– Идейный, значит, – подозрительно протянула она.
– А то! – Пионэр бережно прислонил самокат к скамейке, а сам, поддёрнув брючки со стрелочками, присел рядом с Виолеттой Никифоровной. По всему было похоже, что он настроился на долгий разговор.
Из-под скамейки не доносилось ни шороха. Муся?..
– Конечно, идейный! Сейчас ведь без идеи стыдно жить! Я долго думал и решил, что современные герои – не мои герои. Посудите сами, на кого в наше время равняться порядочному молодому человеку? На резидентов Камеди-клаб? А почему они резиденты? И в каком социальном слое эта резидентура создаёт свою агентурную сеть? И какие цели у их агентов?
Кажется, он сам на ходу увлёкся собственным монологом. Вскочил, закружил вокруг скамейки, размахивая руками. Наклонился к самому носу Виолетты Никифоровны и тут же отошёл чуть ли не на пять метров. Спохватился, вернулся. Опять кружит… Муся дёргалась на поводке, как полоумная (пока молча), но Виолетта Никифоровна этого не замечала. Она, как заворожённая, наблюдала за Пионэром.
– А я вам отвечу! Подрыв, развал, растление, да! А дармоеды из Дома-2?! Они же портят экологию Истринского района Московской области отходами своей безнравственной жизнедеятельности! А, да что говорить, вы всё равно не поймёте!
Виолетта Никифоровна вяло попыталась что-то возразить, но Пионэр не обратил на неё внимания.
– Я строю свою жизнь, исходя из идеалов справедливого, равноправного общества,