ладонь на плечо мадам Азер, приглашая войти во двор.
– Это мой друг, – неуверенно сообщила она, указав на замявшегося на пороге Стивена.
– Входите, входите, – повторил молодой человек и закрыл за ними калитку.
Он пересек двор впереди гостей и привел их в маленькую квартирку. Попросил присесть в тесной гостиной с задернутыми шторами, все стулья и столы в которой были завалены кипами бумаг и листовок.
Молодой человек раздвинул шторы, отчего в тесной, убогой комнате стало немного светлее.
Он взмахнул рукой, извинился:
– Сейчас в этой квартирке проживает пять человек. – И протянул руку Стивену: – Я – Люсьен Лебрен.
После обмена рукопожатиями Люсьен повернулся к мадам Азер:
– Слышали новость? Они согласились принять обратно десятерых, уволенных на прошлой неделе. Заплатить им за эту неделю они отказались, и все-таки начало положено.
Почувствовав устремленный на нее вопросительный взгляд Стивена, мадам Азер сказала:
– Вы, должно быть, гадаете, что я здесь делаю, месье. Время от времени я приношу месье Лебрену еду для семей красильщиков. У некоторых из них по пятеро-шестеро детей, – а бывает и больше, – и жизнь их очень трудна.
– Понимаю. И муж ваш ничего об этом не знает.
– Ничего. Вступать в какие-либо отношения с его рабочими я не стала бы, однако красильщики, как вам известно, дело другое.
– Вам не за что извиняться! – сказал Люсьен. – Вы кормите людей, это акт христианского милосердия. Да, что ни говори, над моими собратьями чинится возмутительный произвол. На прошлой неделе было собрание профсоюза…
– Не возвращайтесь к этой теме, – рассмеялась мадам Азер.
Люсьен улыбнулся:
– Вас не переубедишь, мадам.
Фамильярность, сквозившая в обращении Люсьена с мадам Азер, уже начала сильно тревожить Стивена. Политические тонкости забастовки, равно как и этические – поступков мадам Азер – его нисколько не интересовали. Ему хотелось знать лишь одно: каким образом оказалась она на короткой ноге с этим полным сил молодым человеком?
Стивен сказал:
– Пожалуй, мне пора возвращаться на фабрику. Ваш муж собирался показать мне процесс окончательной отделки.
– Вы работаете у Азера? – изумленно спросил Люсьен.
– Я работаю в английской компании, а она ненадолго направила меня сюда.
– Для англичанина вы очень хорошо изъясняетесь по-французски.
– Я учил язык в Париже.
– Азер говорил вам что-нибудь о забастовке красильщиков?
Стивен вспомнил замечание Азера о «малыше Люсьене».
– Почти ничего. Думаю, всерьез он забеспокоится, когда она затронет его фабрику.
Люсьен коротко фыркнул:
– Поверьте, долго ждать ему не придется. Не желаете что-нибудь выпить, мадам?
– Вы очень любезны. Я бы выпила воды.
Люсьен удалился, но Стивен остался, ему не хотелось покидать мадам Азер.
– Не думайте обо мне плохо,