счастью, в составе библиотеки Ралфа Уэйвони оказался экземпляр незаменимого «Итальянского свадебного песенника» Делёза-и-Гваттари, который Джельсомина, невеста, ради оберега своего бракосочетания от несчастливых предзнаменований вроде крови на свадебном торте, поимела присутствие духа проскользнуть в дом и преподнести взорам Билли Блёва. К вящему неудобству, Билли, ключи в кулаке, в этот момент уже отправился в целенаправленное путешествие по парковке, а посему свежая невеста, в бабушкином свадебном наряде, была наблюдаема бегущей за неитальянским музыкантом с необычными волосами – не то нарушение приличий, согласно мнению более традиционно настроенных элементов, близких к Ралфу Уэйвони, кое можно оставить неотмщенным. Посему, невзирая на возрождение музыки, танцевания и доброго настроения вкупе со спасением дня бракосочетания Джельсомины Уэйвони, сей латентной угрозы оказалось довольно, дабы парализовать Билли на весь остаток халтуры, раз уж теперь он был убежден, что заказ на него поступил из высочайших кругов.
– Эй, да если они захотят тебя потемнить, Билли, они это и сделают, – известил его басист «Рвотонов», известный под своим профессиональным именем Мясницкий Крюк. – Теперь лучше всего тебе будет срастить штурмовую винтовку 22-го калибра и вставить шептало автоспуска к ней, когда за тобой придут, по крайней мере, заберешь парочку с собой.
– Не-е, – возразил сквозняк-виртуоз 187, самоназвавшийся так в честь статьи УК Калифорнии за убийство, – только задроты на технику рассчитывают, а Биллу нужны навыки рукопашного боя, ножи, ‘чаки, чутка джиткундо…
– Веселухе конец, Билл, либо из города сваливай, либо нанимай себе крутую охрану, – вставил Гад, синтезаторщик.
– Исайя, дружбан, выручай, а, – взмолился Билли.
– С другой стороны, – сказал Исайя, – «Volare»[51] им понравилось.
По ходу всей этой суматохи, Прерия, уровнем-другим выше по склону, стояла в полусмятении перед зеркалом в золотую жилку и в изысканной раме, одним в целом ряду, в туалетной комнате дамского салона ошеломительной безвкусицы, переживая приступ ПОП, сиречь Подростковой Одержимости Прической. Пока остальные Рвотонки бегали вокруг с краской для волос или париками, Прерии для пущей консервативности достаточно было их расчесать.
– Идеально! – сообщил ей тактичный Билли, – никто лишний раз и не глянет.
Она пялилась в собственное отражение, на лицо, что всегда было для нее полутайной, несмотря на материны фотографии, которые ей показывали Зойд и Саша. В ее лице Зойда увидеть было легко – этот загиб подбородка, укос бровей, – но она издавна умела такие черты отфильтровывать, как способ отыскать в том, что оставалось, лицо матери. Она вновь принялась теребить волосы щеткой для начесов из кораллового пластика, которую ей в магазине сперла подруга. Перед зеркалами она нервничала, особенно всеми этими, каждое вправлено над мраморной раковиной с русалками вместо