На подоконник уселся белый голубь, загрохотала жесть, упали белые кляксы помета. Близился полдень.
Глава 3
Он проснулся ровно в 17:30. Умиротворяюще шелестел весенний дождь, наступил очередной хмурый питерский вечер. Пять часов сна полностью освежили его, а сообщение о денежном переводе из «Росметаллстроя» улучшило настроение. Пальцы нащупали рукоять ножа под подушкой. Глупо. Если они хотели его застать врасплох, нож бы не пригодился.
Он поднялся с кровати, чувствуя странное ощущение в организме. Бреясь и принимая контрастный душ, Авдеев пытался проанализировать свои ощущения. Чего-то не хватает. Чего именно?! Он наспех изучил свое тело, где малоисследованной областью являлась только спина. Привычно нащупал глубокий шрам над правым коленом, изогнутым, словно запятая, упирающаяся в пах. Памятный сувенир из провинции Кун ар. Наступил на «итальянку», как называли противопехотные мины итальянского производства. «Итальянки» получили свое прозвище в том числе благодаря непредсказуемому характеру. Тяжелая техника пройдет – мина не дрогнет, а от слабого касания рванет так, что мало не покажется!
– Везучий ты, солдатик! – сказал полевой хирург, деловито изучая кровавое месиво. – Яйца целы!
На животе были два круглых, почти идентичных шрама. Это уже на гражданке. В девяностые годы, когда армия переживала бедственное положение, нанимался на любую работу, лишь бы платили. Проникающие ножевые ранения привез в качестве сюрприза с Камчатки, где калымил с местными урками. Золото мыл. Но от предложения податься в «братву» уже здесь, в Питере, отказался.
– Не готов я ни в чем не повинному человеку утюгом брюхо жечь! – объяснил свой отказ корешу по спорту, Андрею Макееву.
Тот получил завидную кликуху Макей, за пару лет поднялся как на дрожжах, рассекал по городу на черном тонированном «джипе-чероки». Авдеев в то время разгружал по ночам вагоны, а днем давал частные уроки бокса детишкам обеспеченных россиян. Платили копейки, а унижения выше крыши! От общих знакомых узнал, что Макея порешили. Сожгли вместе с джипом.
Ну и прочие увечья по мелочи. Мелкие шрамы не в счет. След от «розочки» на плече, как в советские времена называли отбитую бутылку с рваным острым краем, два пореза на бицепсе. Проникающее ранение в брюшной полости. Опять повезло, прав военный хирург, он везунчик – пуля прошла в сантиметре от печени и вышла навылет через боковые мышцы пресса. Надя говорила, что его туловище можно студентам показывать. Ни капли жира, мышцы до сих пор не теряют упругости, недаром он три раза в неделю в спортзале по полтора часа пашет, ну главная достопримечательность – шрамы! А вообще, на нем все заживало как на собаке. Он задел маленький шрам в основании большого пальца левой руки. Наверное, память дала сбой. Два кривых стежка, сделанные наспех. Где это его угораздило?
Зазвонил сотовый телефон, Авдеев выскочил из ванной комнаты, оставляя мокрые следы на полу. Смартфон замолчал, абонент был неизвестен. Он насухо растерся полотенцем,