к верхней полке. Во внешнем мире она училась бы в выпускном классе, танцевала в группе поддержки и ходила на свидания со студентами-первокурсниками. Возможно, когда-нибудь она возненавидит Близну за то, что он лишил ее этого. Возможно, когда-нибудь она захочет оставить его и уйти.
Ива резким движением головы отбрасывает упавшие на лицо пряди. Близна говорит:
– Завяжи волосы.
Она чистит головку чеснока, отвечает, не поворачиваясь:
– У меня руки грязные.
Он встает позади нее, собирает светлые волосы в хвост, открывая ямку на затылке; вдыхает ее запах. Кожа такая белая и беззащитная, так и тянет провести по ней пальцами. Но Близна может касаться только воздуха, трогать его, точно повторяя изгибы девичьей шеи.
Ива говорит:
– Расскажи о моей матери.
– Я рассказывал уже тысячу раз.
– Расскажи еще один. Какой она была? Какие у нее были глаза?
Близна не помнит. Когда он вспоминает мать Ивы, он видит светлые волосы, прямую узкую спину. Когда он пытается представить ее лицо, ее глаза всегда закрыты.
– Я не помню.
– Зеленые, как у меня? – подсказывает Ива.
Он кивает. Да, возможно. Разве это имеет значение? Разве недостаточно того, что он то и дело узнает в Иве ее мать – в мелочах, вроде поворота головы или мимолетной гримаски? Разве недостаточно того, что он увез ее, чтобы она не стала такой, как та женщина?
– Она любила моего отца?
Она не любила никого. Единственное, что делало мать Ивы счастливой – твердый член внутри. Это было то, к чему она стремилась и чего жаждала. Но Близна не может произнести это вслух.
– Не знаю. Да. Я думаю, да.
– Ты плохой рассказчик.
– Да. Прости.
– Она была красивая?
Когда-то он так не считал, но сейчас может признать:
– Да. Но не такая красивая, как ты.
Она улыбается и опускает глаза, делает вид, что поглощена нарезанием чеснока. Нож стучит по доске: тук-тук-тук. Раньше Близна никогда не говорил, что она красивая.
Ночью он должен пойти в круглосуточный универмаг и купить ей новое платье. Продавщицы будут осаждать его вопросами, предлагать примерить одежду, которую он выберет (ваша жена такая худенькая, на ней будет сидеть свободнее), снимать с вешалок прозрачные кружевные сорочки (потрогайте, очень приятная ткань). Он касается вещей, которые скоро будут касаться обнаженной кожи Ивы. Они пропитаются ее запахом, примут форму ее тела. Его ладоням это запрещено.
Близна пытается вспомнить, когда последний раз имел женщину. Это было еще до рождения Ивы. Его ладонь лежит на огромном животе женщины, внутри которого беспокойно толкается, словно в ответ на удары члена в матку, крошечное существо. Близна старается двигаться как можно медленнее, чтобы не навредить ему.
– Быстрее. Ей нравится. Она станет такой же блядью, как я.
– Не говори мерзостей.
Женщина стонет и поддает задом навстречу его члену, повторяет, не поворачивая головы:
– Быстрее. Ничего ей не будет.
Ива вскрикивает, отдергивает руку.