такое еще раз?
– Ладно, – я закрыла глаза.
– Не нужно спать, Май, – услышала я голос Адама. – Ты же знаешь, врачи рассчитывают, что ты скоро встанешь и тебя можно будет выписать.
Я застонала, с усилием приоткрыв глаза.
– Почему мы так обращаемся с пациентами? – вырвалось у меня. – Это же бесчеловечно.
– Я заберу тебя домой, а позже, если ты будешь в настроении, я сварю для тебя куриный супчик. Потом мы сможем посмотреть парочку фильмов. Что скажешь? Я обложу тебя со всех сторон подушками и…
– Не надо, – прошептала я.
– Что не надо?
– Не надо вести себя как супер-Адам.
Он рассмеялся, хотя в голосе его не было и намека на веселье.
– Что значит супер-Адам?
– Весь такой бодрый, энергичный, жизнерадостный… словом, сама заботливость.
Не знаю, смогла ли я объяснить. Мне отчаянно хотелось спать. Вот проспать бы сейчас недели… нет, месяцы. Все те месяцы, что мне предстоит теперь тосковать.
– Так каким ты хочешь меня видеть? – спросил Адам.
Я задумалась, пытаясь удержаться на грани бодрствования. Адам просто не мог быть другим: его жизнерадостность была врожденной. Пожалуй, именно это и привлекло меня в нем в первую очередь.
Осторожно откинув прядь с моего лба, он провел пальцем по моей щеке.
– Хочешь, чтобы я был серьезным? – поинтересовался он.
Хочу ли я? Пожалуй.
– Да, – ответила я. – Ты ведь тоже опечален. Даже больше чем опечален.
Я вновь взглянула на мужа. Напускная улыбка сошла с его лица. Он выглядел грустным и усталым.
– Ты права, – ответил он, – я просто в отчаянии, как и ты. Но сегодня я хочу позаботиться о тебе. И завтра тоже. Позволь мне это сделать, ладно? А потом уже ты сможешь попереживать из-за меня.
– Ладно, – ответила я. Ну какая женщина устоит перед таким мужчиной?
– Пойду узнаю, когда тебя можно будет забрать домой, – сказал Адам, поднимаясь со стула.
Я молча кивнула. Стоило ему выйти, и я тут же прикрыла глаза – в надежде, что сон не заставит себя ждать.
Впервые я встретилась с Адамом в больничной палате, где лежала моя пациентка. Для своих восьми девочка казалась просто крошечной, настолько уменьшала ее механическая кровать. Наверняка ей еще не кололи никаких лекарств, поскольку малышка просто тряслась от беспокойства. Мать, сидевшая рядом с ней на постели, держала девочку за руку, и беспокойство буквально перетекало от одной к другой.
До этого я встречалась с ними только раз – у себя в офисе, когда осматривала Лани и обсуждала предстоящую операцию по удлинению ноги. Девочка тогда была веселой и общительной, однако теперь реальность брала свое.
– Доброе утро, Лани, – сказала я. – Миссис Роланд.
Я тоже присела на краешек кровати. Мне нравилось действовать так, будто я располагала массой времени, которую могла потратить на своих пациентов, хотя в действительности мне предстояло провести сегодня три сложнейших операции, так что времени у меня просто не было.
– Операция начнется в девять,