и не сумевших восстановить своего здоровья по причине неэффективности российской системы медицинской помощи». Кто бы из европейских журналистов ответил мне на вопрос: с каких это пор Чернобыль снова стал частью России? А может, Украина с нами и Крымом уже поделилась, просто я не в курсе…
Одним словом, в годы проживания в Стране Магазинов у меня сложилось довольно четкое представление о том, как воспринимает россиян большинство европейцев, и его можно сформулировать всего одной фразой. Для них все самое плохое, гадкое и отвратительное – родом из России. И хотя со времен распада СССР прошло несколько десятилетий, однако русские, украинцы, молдаване, казахи – все мы для европейцев на одно лицо. Кстати, в этой связи нелишним будет заметить, что к своему собственному национальному происхождению жители Европы относятся с исключительной серьезностью. Только попробуйте прилюдно перепутать, к примеру, испанца с португальцем! Подойти к нему, хлопнуть по плечу и сказать: «Так вы к нам из Португалии прибыли?» Это испанца-то, скажу я вам: «Упаси вас Бог!» Или случайно принять француза за итальянца или бельгийца! Уверяю вас, им это будет воспринято как неприкрытое издевательство и вопиющее поругание чувства собственного достоинства. Не исключено даже, что оскорбившийся до глубины души европеец в качестве ответной реакции просто-напросто обложит вас отборным матом и пошлет куда подальше. Хотя на самом деле проще простого чисто внешне перепутать, например, грузина с французом, а испанца с чеченцем, ведь подавляющее большинство из них – большеглазые жгучие брюнеты. Кстати сказать, совсем недавно я узнала, что Шарль Азнавур был армянином, а не французом, и очень этому удивилась. Ведь судя по внешности он – вылитый француз! Кроме того, мне и самой однажды довелось познакомиться с представителем этой европейской национальности, походившим на Азнавура как две капли воды. Между прочим, мы, русские, в большинстве своем внешностью схожи с представителями других северных наций, но при этом никогда не обижаемся, когда нас принимают за финнов, норвежцев или литовцев. Подумаешь… Так сами про себя и говорим: «Хоть горшком назови…» Интересно, существует ли хоть один европеец, который бы позволил назвать себя горшком или каким-либо другим предметом кухонной утвари?
Впрочем, возвращаясь к событиям собственной жизни, скажу, что после того, как я освоила местные языки Страны Магазинов, установленные там порядки и традиции, мне удалось устроиться на работу продавцом. Замечу, что коренным населением этого государства подобный шаг воспринимался чем-то вроде завершающей стадии интеграции эмигранта в их национальную среду. Другими словами, устроиться на работу в магазин было все равно что поставить свою подпись на декларации о беспошлинной торговле. Так вот, взяли меня не на какую-нибудь работу, а продавцом! Для тех, кто не в курсе, уточню, что писатель Эдуард Лимонов, находясь на ПМЖ в США, одно время добывал себе средства на пропитание, вкалывая