нами раскол.
Война с Маруськой [М. А. Гурской].
Отдаленность от Андрюши [М. А. Андреевой (Ольчевой)].
(Братушка [С. С. Киров].)
Сплетни театральные.
Иногда утомление.
Отъезд из Берлина: жалко и хочется…
Дорога…
Так хорошо на душе, так тихо – радостно… безмятежно…
На дворе дождь… Уныло смотрят чахлые вымокшие сосенки… Небо глядит тоскливым и скучным…
Нудно… томительно…
Вчера я все ходила и думала – правда ли, что я так люблю его?
Не самовнушение ли это?
Не есть ли это только позыв к любви… и за неимением.
Нет, сейчас вижу, что нет, даже рука не повинуется писать дальше…
Я много раз гадала на ромашке, и каждый раз выходит «нет».
Почему-то твердо верю в это гадание…
Прошлое лето я часто задумывала, примут ли меня, и все выходило «». Я всякий раз только горько усмехалась на это… Ну и теперь уже верю.
– да и мне кажется, что это не будет – никогда…
Стоит только поставить мысленно себя рядом с ним… Ведь это безумие, нелепость мечтать о… (стыдно даже написать) любви Василия Ивановича Качалова. Ведь это уже прямо какое-то нахальство, самомнение, недомыслие, наконец!!
Сочетание – я и Василий Иванович… (??!)
Боже мой! как я должна смеяться над собой!!
Через месяц – Москва!
Боже мой, как летит время!!
Нет, что-то все-таки тяготеет надо мною!!!
Меня зло берет на себя! Какое-то глупое отчаяние охватывает! Хочется что-то разломать, что-то выкинуть!
Или я не умею жить, не умею приспособляться, или…
Не знаю, не могу разобраться.
Ездила сегодня в Москву. Вид папы произвел какое-то особенно удручающее впечатление: весь ослабевший, опустившийся, с осунувшимся лицом. Что-то ужасное… Руки не двигаются… Боже мой, что дальше, как жить?! И мама хворает все время… А тут это учение… Господи, какое счастье, что я буду хоть немного иметь своих денег!
Теперь… – задумали справлять серебряную свадьбу… А в кармане ни грошика, и дел никаких: и от этого еще горше, еще тяжелее144… Бедные, хорошие мои старички!.. Как я люблю вас и как жалею! С каким бы восторгом я отдала вам последнее все, чтобы устроить этот день торжественнее, – и нет ничего…
Как мне обидно за вас, мои честные, хорошие труженики!
Вечные, истинные труженики!
Ужасно хочется повидать Ивана Михайловича [Москвина].
Сегодня опять прошла нарочно мимо их дачи… Сердце стучит, шаги неровные!.. – и все напрасно: не видала ни души…
Домик стоит такой хорошенький, приветливый, ласковый… Сад изумительный – с огромной массой цветов…
И так все чистенько, такой уют, тепло, такие мягкие, ласкающие тона. Живо представляется здесь добродушная фигура Ивана Михайловича, с его ясным, светлым лицом