что ли? – уточнил Клит, приближенный царя.
– Клит! Не называем имени, – покачал головой Александр. – Так что, я должен восстановить справедливость и отстроить храм в прежней красе.
Эфесские дни пролетали, как одно мгновение. Прошло всего полторы декады с тех пор, как Таис покинула Афины, а ей казалось, что промчались месяцы. После поездки на остров Таис видела Александра только мельком и лишь потому, что сама искала всякой возможности его встретить. А на пиру они даже поговорили, насколько это было возможно в шуме и гаме, среди сотни гостей. Александр поведал ей, что его снова будет рисовать Апеллес, и завтрашнее утро он проведет в его мастерской.
– Побуду в твоей роли. Но для меня это тяжело, я непоседливый. Даже Аристотелю пришлось гулять со мной, – не мог я высидеть урок. Так он стал «перипатетиком7», – пошутил он.
– О, какое совпадение, – соврала Таис, – меня тоже попросили попозировать.
Тут ее привлек громкий и невероятно заразительный смех, и она с изумлением начала озираться вокруг. Она, как большинство женщин, не могла сразу определить, с какой стороны доносится звук.
– Это фессалиец Леонид! Мертвого рассмешит своим смехом.
Действительно, такого заразительного смеха Таис еще не слышала. Вот и они с Александром переглянулись и прыснули за компанию.
– Представь себе, он из Фарсала! Но вопреки общепринятому мнению о фарсальцах, не неженка и не лентяй, как раз наоборот. Ценное приобретение, я очень им доволен. И с македонцами умеет ладить, а это непросто, они же о себе такого высокого мнения! Говорю правду – сам такой.
Потом молодой царь обвел глазами лежавших за пиршественными столами соратников и указал на них рукой.
– Но каковы мои орлы! Один лучше другого. Какой богатый выбор для тебя.
Таис смутилась, но виду не подала.
– Да, конечно. Можно выбирать, не глядя, и не прогадаешь, – отшутилась она.
На следующее утро, придя к Апеллесу, Александр застал Таис уже позирующей. Она стояла, закрыв глаза на мир и раскрыв ему всю свою красу. На приветствие царя коротко ответила «хайре», не открывая глаз. Лучший скульптор Эллады Апеллес усадил Александра в кресло, дал в руку копье и принялся за работу. С Таис делали наброски сразу несколько художников, обрадованные нежданным счастьем рисовать знаменитую модель. После начальных разговоров и возни быстро установилась сосредоточенная рабочая тишина. Александр поначалу тайком косился на Таис, рискуя сломать глаза, потом невольно повернул голову и рассматривал ее в открытую. «Не зря скульптор Динон так за нее уцепился», – подумал Александр.
Таис была действительно «станом и видом богине подобна младой»: гибкая и грациозная, но при этом полная юной жизни, со всеми теми роскошными формами и совершенными линиями, которые сводят с ума мужчин. Она отличалась удивительно горделивой