благодаря ему я как попугай с восторгом повторяла все, что было записано на пластинках. Вспоминаю, что мама не раз спрашивала у отца;
– Как ты думаешь? Она понимает, что поет?
– Конечно, нет!
Я пела:
В его сплошной татуировке
Не разберусь я до сих пор -
На сердце: «Знай, оно свободно»,
Над ним: «Не пойманный – не вор».
При этом я понятия не имела, что представляет собой легионер, герой песни Эдит Пиаф. Но, так или иначе, я пела ее песни. И развлекала ими жителей нашего квартала. Бабуля была на седьмом небе: ей очень нравилась Пиаф. Бабушка давала мне время от времени немного денег за будто бы «оказанные небольшие услуги» и приговаривала:
– Теперь ты можешь купить еще одну пластинку Пиаф.
Однажды я появилась дома с только что купленной пластинкой «Человек на мотоцикле» (а на обороте – песня «Узник башни»).
Папа предпочитал петь не песенки «Милорд» или «Чи-чи», но арии из оперы «Кармен». Мама знала весь репертуар Тино Росси, зато отцу были знакомы чуть ли не все оперы. В «Чикаго» нам жилось теперь немного легче, чем в доме с островерхой крышей, хотя иные соседи доставляли немало беспокойства. И вот в один прекрасный день папа торжественно объявил:
– Мамочка… У меня для тебя сюрприз: у нас теперь есть абонемент в оперу!
– Абонемент! Ты что, с ума сошел?! А как я попаду в оперу?
– На моем велосипеде. На багажнике.
– Но послушай, Роже… что я на себя надену?
– Уж не думаешь ли ты, что я купил билеты в первые ряды кресел! Мы будем сидеть на верхотуре, на галерке. Наденешь чистое платье, как в церковь.
– Мне ехать на багажнике?! Ты, видно, шутишь?! А потом, как быть с детьми?
– Наши малыши уже не раз оставались дома одни.
– Ну, нет! Мальчики слишком малы, а девочки еще не выросли!
– С ними посидит Ирен. Пусть хоть вечером забудет о своей фабрике.
Дело в том, что тетя Ирен разошлась с мужем и теперь работала на фабрике, где изготовляли жавель. Она согласилась.
– Ты накормишь малышей, Марсель, и уложишь их спать, а я буду вязать и присматривать за ними.
Вот так получилось, что благодаря «Вертеру», «Чио-Чио-Сан», «Тоске» и «Фаусту» я научилась вязать. Мне очень нравилось сумерничать в обществе тетушки. Сначала она дала мне несколько деревянных палочек, чтобы развить пальцы. А потом вручила спицы. Я принялась вязать свое первое кашне из мягкой шерсти. Однако то Режана распускала на нем петли, то близнецы куда-то запрятывали кашне, то Юки играл с клубком. И мне приходилось убирать мой шедевр на буфет. Однажды, пытаясь достать его, я свалилась со стула, держа в руках свою незаконченную работу; при этом на глазах у перепуганной насмерть