ее, цементировали. Хотя и немцы времени не теряли, к 9-10 ноября они полностью обложили Севастополь, и загремел общий штурм. Казалось, что накалялась сама земля, сама атмосфера. В эти дни прославились пятеро моряков во главе с политруком Фильченковым – бросились со связками гранат под танки, ценой собственных жизней сорвали атаку.
Солдаты Приморской армии дрались не хуже моряков, Одесса выковала из них умелых и опытных профессионалов. Несколько раз ситуация висела на волоске, но удержались. Натиск слабел. Наконец, прикинув свой урон, Манштейн приказал закрепляться и переходить к планомерной осаде. Но у соседей, у 51-й армии, дела обстояли значительно хуже. На перешейке Керченского полуострова имелись прекрасные позиции, отбиваться можно было долго – с моря прикроют корабли, из Тамани будет поступать снабжение. Но остатки 51-й армии перемешались, были морально надломлены. Стоило неприятелям как следует нажать, как они в полном беспорядке покатились прочь. Благо Керченский полуостров узкий. Значительную часть солдат удалось переправить на Тамань. Севастополь остался в Крыму единственным осажденным островком.
11. Измены и кары
В 1812 г., во время нашествия Наполеона, по мере продвижения к Москве вражеская армия заметно уменьшалась. В 1941 г. картина была иной. Гитлеровская армия непрерывным потоком получала пополнения. По всей Европе формировались новые части. Мало того, к неприятелям хлынули советские изменники.
Во Львове при приближении немцев подняли восстание украинские националисты. Освободили заключенных из тюрьмы, провозгласили свое «правительство». Восстание произошло и в Литве, в Каунасе. Мятежники громили советские учреждения, убивали служащих, красноармейцев. А особенно увлеклись расправами над евреями. Кстати, литовцам в данном отношении принадлежит приоритет. Они начали геноцид раньше, чем немцы. Обвинили, что именно евреи виноваты в присоединении Литвы к СССР. Логики в этом было маловато. Но уж больно интересным показалось грабить и истреблять беззащитных.
Впрочем, даже евреи нередко встречали гитлеровцев вполне дружелюбно. Руководитель подполья в Ровно Т. Ф. Новак вспоминал, что на Западной Украине многие из них отказывались эвакуироваться. Старики помнили, как хорошо относились к ним немцы и австрийцы в Первую мировую. Уговаривали соплеменников, чтобы те не поддавались на призывы уезжать. Дескать, немцы – представители высокой западной цивилизации [89]. А в Литве евреи искали у оккупантов защиты от местных погромщиков. В чужеземцах не видели зла и многие русские. Фельдмаршал фон Лееб докладывал – после окружения Ленинграда толпы жителей по ночам пытались пересечь линию фронта, выбраться в расположение германских войск. Но солдаты получили строгий приказ не принимать их, поливали очередями.
Желающих повоевать на стороне Германии нашлось немало. Студент Мартыновский под Лугой и лейтенант Рутченко под Порховом создавали антисоветские партизанские отряды. В г. Локте Брянской