чтобы ее поторопить; ему даже из ружья ни разу выстрелить не придется. И в итоге он заплатит ей сущие гроши по сравнению с тем, что предлагал три года назад. Если вообще хоть что-нибудь заплатит. Ей-богу, у них все отлично продумано.
– Меня удивляет, как ты можешь так спокойно все это воспринимать? – возмутилась Нора. – Это же все-таки не партия в шахматы. Мы тут живем! И если Десму заставят сдаться, так и нас всех тоже.
Эммет ответил, не отрывая взгляда от газеты:
– Когда играешь в шахматы, сдаваться нельзя до последнего.
Впоследствии она не раз жалела, что еще тогда, несколько месяцев назад, не сумела найти достойный ответ.
– Ясно же, что далеко не каждый выиграет от того, что власть в округе будет передана Эш-Ривер, – сказала она.
– И ты чертовски права, мама, – заметил Роб.
Эммет пожал плечами:
– Разумеется, права. Но, как я уже говорил, в газете напечатают высказывания только тех, кто этого выигрыша удостоится.
– А почему бы нам не опубликовать мнение остальных?
– Каких остальных?
– Ну, тех, кто против.
– А те, кто против, если они вообще существуют, к нам в газету со своими письмами не обращаются.
Нет, это было просто невыносимо! Нора окончательно разозлилась. С каких это пор Эммет вдруг стал полагаться на появление чьих-то писем, чтобы заполнить полосы «Стража Амарго»? Ведь еще совсем недавно он сам писал весьма яркие и злые статьи, говоря об ужасном положении шахтеров и старателей и перечисляя грехи американской агентуры, стремящейся выжить с насиженного места последние индейские деревни; он специально мотался в горы, чтобы расспросить старожилов, сколько в точности снега выпадало в этих местах раньше и что они, опираясь на свой опыт, могут честно пообещать в ближайшем будущем…
– А вы возьмите и напишите что-нибудь, миссис Ларк, – вдруг предложил Эммет.
– А что, могу и написать!
И, чтобы успокоиться, Нора с притворным многословием обрушилась на Роба:
– Кстати, если рассматривать светлую сторону происходящего, то раз уж Эш-Ривер суждено стать по-настоящему скотоводческим городом, тебе стоит задуматься: может, лучше здесь и остаться, а не тащиться бог знает куда в Монтану?
Роб мрачно посмотрел на нее, затем на Джози и снова вернулся к своему сапогу, который старательно латал.
Какое-то время после этого разговора Норе казалось, что Эммет действительно решил написать некий ответ. Он стал частенько засиживаться за полночь, включив настольную лампу, и все что-то писал, подпирая ладонью лоб. Норе это прямо-таки душу грело. Но время шло, а предполагаемый ответ так в их газете и не появился. Когда весной Эммету пришлось срочно уехать во Флэгстафф, поскольку сорвались поставки типографской краски, она про себя решила: уехал он только потому, что все-таки решил опубликовать свой ответ «Горну Эш-Ривер», а после выхода статьи ему неприятно будет находиться дома и выслушивать похвалы в свой адрес. Однако в