фляга ценой во флорин, много два, но он уговаривал покупателя заплатить вдесятеро больше.
– Двадцать флоринов – как-то чересчур, – сомневался покупатель.
– Но это же не обычная фляга! – объяснял продавец. – У нее есть крышечка, чтобы вода не вытекала.
Покупатель очень удивился:
– У любой фляги есть крышечка. В этом же весь смысл фляги.
Продавец, нисколько не смутившись, перебил:
– Подумайте, как вас будет томить жажда – а фляги нет! Было бы неразумно уйти из магазина без такой покупки. Знаете ли вы, как далеко брести до источника?
– Ну, – сказал покупатель, – неплохой источник есть вон там, чуть дальше по дороге. Я часто хожу этим путем и места знаю.
Продавец поморщился. Он специально обустроил лавку вдали от известных маршрутов, чтобы покупатель, случайно попадающий к нему, чувствовал себя растерянным и даже потерянным и спешил купить все необходимое.
Но этот покупатель, похоже, не такой, как все.
– Отлично, – сказал продавец, убирая флягу под прилавок. – В таком случае назовите свою цену.
– Два флорина, – сказал покупатель.
Но прежде чем продавец успел возразить, их прервал оглушительный грохот. Прихватив с полки бинокль, продавец поспешил на улицу, и несговорчивый покупатель – следом.
На улице продавец вскинул к глазам бинокль и стал всматриваться вдаль: по ту сторону леса торчал угол странного на вид здания и две длинные металлические ноги беспомощно болтались в воздухе.
– Это ходячий отель! – сказал покупатель. – Похоже, он упал.
– Ходячий отель? – переспросил продавец, настраивая бинокль. И в самом деле, похоже, здание рухнуло, а теперь пыталось вновь подняться. И что-то в нем казалось знакомым…
Несговорчивый покупатель потянул продавца за рукав:
– Так я беру эту флягу?
– Ладно, ладно, два флорина, – сказал продавец. В такую минуту его меньше всего интересовала продажа всякого старья туристам. Открывалась невероятная возможность – нажиться на отелекрушении. Сотни ошалевших постояльцев вот-вот появятся на пороге!
Как только покупатель ушел, продавец трансформировался из высокого седого старика – своего заемного образа – в отнюдь не столь симпатичного: сморщенного карлика с желтыми глазками и когтистыми лапами. Семидесятилетний лавочник был лишь одним из многих его воплощений. Он был великим подражателем, способным превращаться в любого, с кем повстречается. Все, что ему требовалось, – зуб намеченной жертвы, и его тело автоматически воспроизводило остальное. Подражатель зашел за прилавок, готовясь продавать пищу и питье – по астрономическим ценам – потерпевшим крушение постояльцам гостиницы. Но тут на глаза ему попалась листовка, прибывшая с недавней почтой, и он наконец-то сообразил, почему отель показался с виду знакомым. А еще он сообразил, что наконец-то получит все, чего пожелает!
Глава II,
в которой