почему, но ему очень хочется, чтобы я осталась. Я бросаю взгляд на Олега, пытаясь понять его реакцию на эту ситуацию. Но парень стоит с непроницаемым лицом, упершись взглядом куда-то в пустое пространство. И вдруг я принимаю решение остаться и озвучиваю свое согласие. Мне интересно, какие отношения у отца с сыном. Что-то мне подсказывает, что они не слишком-то теплые.
– Олег, иди поставь чай! – в голосе мужчины слышны весьма строгие нотки.
Олег не трогается с места. В выражении его лица, во всей его позе чувствуется напряжение. Руки сжаты в кулаки, челюсти сомкнуты, при этом взгляд отведен куда-то в сторону.
– Олег! – в интонации голоса его отца звучит едва сдерживаемое раздражение.
А я уже начинаю каяться, что согласилась остаться на чай. Но вот Олег все же решает отправиться на кухню. Мы с его отцом остаемся в комнате вдвоем. Тон мужчины сразу же меняется на радушный.
– Значит, говорите, вместе с Олегом в одном классе учитесь?
– Да. В одном.
– И… как он там? – читаю в глазах отца тщательно скрываемое улыбчивостью, но все же рвущееся наружу, беспокойство.
– В смысле? Вы про учебу? – уточняю я.
– С учебой-то понятно. Особых способностей у него нет да и не было никогда, – в голосе появляется интонация пренебрежения.
– Ну, я бы не сказала, – почему-то у меня возникает желание перечить этому человеку. – Олег просто медленно делает. Он работает в своем темпе и иногда не все успевает. Но вот наш проект – это в основном его заслуга. У меня бы без него так все грамотно сделать не получилось.
Мужчина смотрит на меня с явным недоверием.
– А друзья? Он там общается с кем-нибудь?
– Ну, вот со мной, например, – улыбаюсь я.
Мужчина тоже улыбается мне в ответ и качает головой.
– А я, знаете ли, удивлен, сильно удивлен.
– Почему?
– Да мне кажется, с ним, вообще, общаться нельзя. Он же молчит все время. В наше бы время такого в школе били.
– А зачем же вы его тогда в школу отправили? Он же на домашнем обучении был до этого? – я понимаю, что не мне задавать отцу Олега такие вопросы, но сдержаться не могу.
Но мужчина нисколько не теряется.
– А чтоб перевоспитался. Дома я с ним все равно ничего сделать не могу. А там, может, обломают хоть немного. Строит из себя неизвестно кого, дома сидит, не общается ни с кем. И ему еще врачи позволяют на домашнем обучении быть. Нашли больного! Да ему это только во вред. Он должен в обществе быть, среди людей. Только так из него человек может получиться! – отец Олега начинает размахивать руками, глаза его загораются.
И я понимаю, что он полностью верит в то, что говорит. И, наверное, он даже желает счастья своему сыну и думает, что таким образом может направить его на этот путь к счастью. Но звучит все это как-то страшно.
– А сейчас он разве не человек? – вырывается у меня.
– Нормальный человек идиота из себя строить не будет. А он какого-то упрямого придурка