продолжала свой рассказ Коринна, – должен был открываться вид на собор Святого Петра, и до сих пор должна была простираться колоннада, являющаяся его преддверием: таков был гордый замысел Микеланджело{33}; он надеялся, что этот замысел осуществится хотя бы после его смерти; но люди нашей эпохи не пекутся о своем потомстве. Когда чувство восторга становится предметом насмешек, все погибает, кроме золота и власти.
– Но вам суждено возродить это чувство! – воскликнул лорд Нельвиль. – Кто до меня испытывал подобное счастье? Вы показываете мне Рим! Ваш гений и ваше воображение знакомят меня с Римом!
Целый мир ты, о Рим, однако, лишенный любови,
Миром не был бы мир, не был бы Римом и Рим{34}.
Ах, Коринна, что будет, когда промчатся эти дни, чересчур счастливые, чтобы мое сердце и мой жребий дозволили мне ими наслаждаться?
– Все искренние привязанности исходят от Неба, – ласково ответила Коринна. – Почему же Оно не защитит чувство, которое само нам внушило? Пусть Небо располагает нами!
Наконец перед ними предстал собор Святого Петра – самое грандиозное из всех сооружений, когда-либо воздвигнутых людьми, ибо даже египетские пирамиды уступают ему в высоте.
– Возможно, – сказала Коринна, – что мне бы следовало показать вам последним этот прекраснейший образец нашей архитектуры, но у меня другая система. Мне представляется, что, для того чтобы научиться понимать искусство, надо начать знакомство с теми шедеврами, которые вызывают в нас самое сильное и глубокое восхищение. Однажды испытанное, это чувство как бы откроет вам новую сферу идей, и вы научитесь любить и ценить даже менее совершенные произведения искусства, вспоминая о первом полученном вами впечатлении. Мне не по вкусу все эти медленные переходы, тщательно обдуманные осторожные приемы, рассчитанные на то, чтобы исподволь подготовить наибольший эффект. Великое нельзя постигать постепенно: бесконечное расстояние отделяет великое от того, что лишь прекрасно.
Когда Освальд очутился перед собором Святого Петра, он ощутил необычайное волнение. Впервые в жизни создание рук человеческих произвело на него впечатление чуда природы. Только плоды труда художника могут сравниться на нашей земле с величием первозданных творений Божества. Коринна радовалась изумлению Освальда.
– Я нарочно выбрала такое время, – сказала она, – чтобы показать вам этот памятник в ослепительном блеске солнечных лучей. Но я приберегла для вас удовольствие, связанное с еще более трепетным, еще более благоговейным чувством: это созерцание собора при лунном освещении; однако до этого вам следовало побывать днем на самом блистательном из праздников и увидеть создание гения, великолепно украшенное природой.
Площадь Святого Петра окружена колоннами, которые издали кажутся легкими, а вблизи – массивными. Площадь постепенно повышается по направлению к портику собора, что придает ей еще больше красоты. Посредине