работаешь.
– Только на этой неделе начала. Но ты же знал, что я вернулась, да?
– Ага, – сказал я. Мозги у меня кипели, я не мог вспомнить, кто она.
У нее были кайфовые длинные темные волосы с угольным отливом – длинные волосы с челкой меня просто сводят с ума. Не очень-то многим девчонкам идет такая прическа. И большие красивые глаза, темно-серые, с черными ресницами; ресницы у нее были реально длинные, но настоящие. Я долго изучал девушек и в таких вещах разбираюсь.
– Ничего себе ты вырос, – сказала она. – С нашей последней встречи, наверное, на целый фут.
– Давно это было, – сказал я. Ну раз уж я вырос на целый фут, видимо, и правда давно. – Как у тебя дела?
– Хорошо, мне повезло с этой работой. Слушай, сделай уже заказ, я не могу просто стоять тут и разговаривать с посетителями.
– Да, конечно, я буду гамбургер и «Пепси».
Она ушла, а я чуть умом не тронулся, пытаясь вспомнить. Я с ней не встречался. Я много с кем встречался, но точно вспомнил бы всех, если б увидел. И потом, она вела себя дружелюбно, а после того, как ты расстался с девчонкой, она обычно не станет вести себя дружелюбно. Она выглядела очень знакомо, я был готов поклясться, что видел ее не так давно. В общем, кем бы она ни была, я хотел увидеть ее снова. Я уже заметил, что она не носила на шее кольцо или еще какой-нибудь знак, что она чья-то собственность – я привык обращать внимание на такие вещи. Я уже не раз попадал в те еще переделки с парнями, о чьем существовании даже не подозревал.
– Твой гамбургер.
Я посмотрел на нее, и она мне улыбнулась, и улыбка у нее была такая крутая, что осветила всё лицо. Я совсем недавно видел эту улыбку, и тут до меня дошло, кто она, и я так удивился, что сказал вслух: «Кэти!»
– Ну да, – она, похоже, удивилась не меньше моего. – А ты думал, кто?
– Когда мы виделись в прошлый раз, у тебя была короткая стрижка и брекеты, – сказал я, забыв, что сердцеед никогда на напоминает девушке о тех временах, когда она была тощей и стремной или толстой и стремной, или носила короткую стрижку и полный рот железа.
– Это правда. Брайон, хочешь сказать, ты меня не узнал?
– Не-а.
Не знаю, почему это так ее потрясло. Даже во времена короткой стрижки и брекетов мы были не то чтобы лучшие друзья. Я никогда особо не обращал на нее внимания.
– Я тебя узнал только потому, что ты когда улыбаешься, становишься очень похожа на Эмэндэмса.
– Буду расценивать это как комплимент, – сказала она, отдавая мне чек. – Эмэндэмс – прекрасный ребенок, и улыбка у него тоже прекрасная, как его душа.
– Он хороший малыш, – согласился я.
Она повернулась и собралась уходить, но я сказал:
– Подожди!
Я еще не успел придумать, что сказать, так что когда она повернулась, я слегка замямлил.
– В смысле… Мы так давно не виделись… Я бы хотел как-нибудь еще с тобой поболтать…
Как-то я не дотягивал до собственного представления о себе. Я же никогда не мямлю.
– Хорошо,