свищет
Как в той поэме про кладбище,
Как то ли мертвый, то ли нищий
Как соловей-разбойник книжный
И мачта гнется и скрипит,
Чисто конкретно, без обману,
Куда-то посылая маму,
Какое дело вам, ребята,
Откуда дрожжи на борту.
Увы, он счастия не ищет
А что искать, оно ж невечно,
И не от счастия бежит
На босу ногу, семь на восемь,
Четвертый в угол, ваших нету,
Не ждем вас, не зовем, не просим
Карету мне, блины, карету.
Под ним волна светлей лазури,
Но крепче нашего портвейну
«пегаса», «примы», прочей дури
О ней писал в газете Стейнбек.
Над ним луч солнца золотой,
А он, мятежный, просит бури
В натуре, воли не видать,
Смелей вперед, товарищ Путин,
На полубак братву свистать
Как будто в буре есть покой
А в жилах не вода, а гной,
И отожмись, коли устал,
А по уму – проснись и пой,
Твой час, любезнейший, настал!
Упав, проснись, и упади,
Ноябрь 2004
Гуляя по бульвару жизни
Жизнь моя – прогулка
По ночным бульварам,
стих стучится гулко
Сквозь мечты дурманом
Листопадов шорох,
Снега мягкий лепет.
В сладких, нежных стонах
Кто меня здесь встретит?
Я бреду усталый,
Пьяный, одинокий.
Фонари – кораллы,
Без конца – дорога.
Липы мои, липы
Пряные подруги,
на далеком Стрипе
встречи и разлуки.
И плывут туманы,
Бубенцы да булки…
Моя жизнь – бульвары
Для ночной прогулки.
Махаон
Я отвык от весны,
От пригретых на солнце букашек,
Хруста луж по утру
И бегущих по детству ручьям.
Я отвык от любви
Пламенеющей к каждой девчонке,
Ожиданий в глазах
И безумных наивных надежд
Но под ласковый сон
Потеплевшего светлого мира
Я смотрю: мезозои зимы,
А над ними парит махаон.
Парад
Из боев невредимы обычно выходят мерзавцы,
Те, стрелявшие в спины своим, с пробритыми рожами,
Рапортуя наверх об убитых, командиры
Похоронных команд, воронье из штабных городков —
Им чеканить свой шаг на парадах наших побед.
В заголовки газет и на полки ложатся лишь те,
Кто подмахивал власти всегда, кто писал в ЦК только за»,
Не читая, не видя, не зная, не умея, не веря в других,
Кто на дне, словно в гуще народной, подонки,
Сытый сон от графина налево за зеленым сукном —
Им чеканить свои имена на парадах наших побед.
Московская проститутка
У нас под Кинешмой
Созрела