Зачем об этом думать, жизнь ведь и так коротка?
Пока не наступил час безудержного угара, я сидел в баре с Витольским, где мы допивали проигранную им бутылку коньяка. Витольский, у которого ежедневный «питьевой» сеанс начинался сразу после обеда, был на хорошем взводе.
– Ты нормальный мужик, Серега, и я сразу почуйвст…, тьфу, проникся к тебе симпатией. Веришь?
– Верю. Ты мне тоже симпатичен.
– Ты журналист, а я специалист по разным шоу. Мы оба творческие люди, знаем, что надо всем этим болванам, – он махнул рукой в сторону зала. – Хлеба и зрелищ, нет, водки и зрелищ – больше их ничего не интересует… Ничего, – он отрубил ладонью воздух. – Много жратвы и выпивки, побольше голых титек и попок – вот весь их интеллектуальный багаж… И ради этого я трачу свои извилины. Как мне обидно, Серега. Веришь?
– Верю.
– Да, Серега. Я чуйвст…, осющ…, тьфу, ощущаю в себе, может, потенциал Толстого или Достоевского, а вынужден травить примитивные байки, чтобы развлекать толпу, – он горестно покачал головой. – Вот и Разумовская. Была баба, без сомнения, талантливая, а сгорела, как мотылек.
Наконец, он перешел к теме, которую я так ждал. Теперь будем ее развивать.
– Я бы не сказал, что Разумовская была талантом. Конечно, может, нехорошо так о мертвых, но она, признайся, была певичкой средней руки.
– Ну, нет, – он указательным пальцем помахал перед моим лицом. – Ты Разумовскую не трожь. Ты видел ее только на эстраде, этакой вертушкой-погремушкой, потому что ее такой раскручивали. Думаешь, все эти нынешние звезды сами по себе взлетают. О, как ты ошибаешься! Из них делают то, что хочет спонсор, продюсер, в общем, тот, кто вкладывает деньги. А он желает эти деньги вернуть с большим-большим довеском. И жмет… Когда видит, что выжал из очередной глупышки все возможное, тогда отпустит ее и пусть поет себе, как хочет. Если сможет, конечно. Ха-ха… Да кому она только будет нужна? Пугачева или Ротару, те, конечно, личности. Но такихРотаруРРррр
единицы. Остальные – в основном, куклы. А Разумовская захотела стать личностью. Понял? Нет, ничего ты не понял. Пойдем со мной, я тебе что-то покажу.
Он уже было встал со стула, но, покачнувшись, плюхнулся назад.
– Нет, не пойдем. Сегодня не могу. Как – нибудь в другой раз…
– Кто же, интересно, раскручивал Разумовскую? – с безразличным видом спросил я.
Витольский не ответил, так как в этот момент в баре появилась Ксения. Увидев нас, она приветливо помахала рукой и подошла к нашему столику. Витольский, пошатываясь, галантно поднялся и стал усердно усаживать даму.
– Королева… Украшение, дивный цветок среди этого гнилого болота…, – бормотал он. – Царица. Приказывайте все, что вашей душеньке угодно.
– Для начала закажите, пожалуйста, шампанского.
– Гарсон, лучшего шампанского даме, – заорал Витольский. – Нет, я сам вам принесу.
Он направился к стойке бара.
– Пырев сегодня уезжает в Москву