кинотеатра, и большими дешевыми репродукциями портретов по стенам – Пушкин, Лермонтов, Гоголь, Есенин, Маяковский и еще какой-то хрен. По ходу дела меня просветили, что это первый секретарь правления Березанского союза писателей Мамочкин. Под портретами за школьным столом сидели несколько пожилых граждан, а на откидных стульях в шахматном порядке располагались молодые – надо думать, участники семинара. «В президиуме» разговор шел странный.
– Да кому это надо?! – кипятился один, чернявый, с чубом на правый глаз, похожий на Петра Глебова в роли Григория Мелехова. – Вот придумали – семьдесят лет был один союз, в него вступить было счастье! А теперь, пожалуйста, делиться! Чтобы всех бездарей обилетить, что ли?
– Ну вот, сам и ответил, кому это надо, – степенно отвечал ему пожилой и забавно лысоватый – с круглой монашеской тонзурой на затылке. – Это, Ксандр Палыч, тем и надо, кто до нашего союза дарованьицем не дотягивает…
– Я думаю, что это дезинформация, – авторитетно заявил немолодой красавец в окладистой бороде вавилонского царя. – Пока из Москвы, из правления, не придет бумага, что позволено формировать альтернативные союзы писателей, мы не обязаны следовать всяким слухам, и уж тем более – принимать их на веру. По крайней мере я, как ответственный секретарь, никому до сведения не буду доводить эту чушь. Кстати, мы зря этот разговор затеяли при молодежи…
– Нет, пускай слушают! – вскинулся Петр Глебов. – Я им об этом скажу – что графоманы в наш союз никогда не проникали и теперь не проникнут, что бы там ни перевернулось! Даже если бумага придет…
Я так поняла, что они говорят как раз о том вопросе, на который меня нацелил главвред Слава, и решила вмешаться:
– Если вы о создании второго союза писателей, то вам бумага не придет, потому что правление союза писателей России к нему непричастно. Просто организуется новая общественная организация, создает свой устав и утверждает в управлении юстиции.
Они втроем на меня уставились, как на Ихтиандра в скафандре.
– Это вы, девушка, сказали? – с нескрываемым шоком спросил бородач.
– Я сказала. Мы слышали об организации второго союза писателей в Москве. Там уже третий на подходе. А вы что – против?
– А вы…
– А вам…
– Простите, как фамилия?
– Степнова, – говорю.
– Вы на семинар?
– Да.
– Стыдно, девушка! Пришла учиться, а туда же – от горшка два вершка права качать! – взъярился тип казачьей внешности.
– Ну тихо, тихо, Ксандр Палыч, распугаешь нам молодежь.
– Кого – их? Их испугаешь! Люди сидят уважаемые, ни «здрасте», ни представиться, а лезет, – все дураки, она одна умная! Покажи мне стихи свои, умная! Небось одного Высоцкого любишь?
– Люблю, – призналась и вытащила из сумки свой мятый желтый блокнот. – И не стыжусь!
– А стихи на семинар надо приносить в трех экземплярах, отпечатанные на машинке, а не на таких подтирках!