мобилизация 1967 года». Но добродушное брюзжание – это не инициатива, даже если оно имеет под собой лучшие побуждения, и превращается в голую скуку, если становится основным занятием. Негритянские молодежные группы тоже начали красть огонь у взрослых организаций, но в их случае результаты, по-моему, могут стать катастрофическими.
Фактически именно молодежь дилетантским, даже гротескным способом, так сказать, сняла диссидентство с чертежной доски взрослых, вырвала его из книг и журналов радикалов старшего поколения и сделала модным стилем жизни. От гипотезы недовольных стариков она рискнула перейти к экспериментам, зачастую не желая признавать, что самый выверенный эксперимент может окончиться неудачей.
Компенсаторный динамизм молодых невольно вызывает двоякое к себе отношение – ведь это симптом тяжелой болезни, которой поражена ситуация. Не самое лучшее и даже, наверное, нехорошее ее разрешение, – чтобы молодые несли такую огромную ответственность за предложение или внедрение новых инициатив: такая работа им не по плечу. Трагично, что в кризисе, когда требуется такт и мудрость взрослых, все самое многообещающее в нашей культуре нужно строить с нуля, причем строители в нашем случае – абсолютные новички.
Помимо несостоятельности родителей, есть и другие социальные и психологические факторы, которые объясняют значимое положение протестующей молодежи в нашей культуре. Новое поколение оказалось в чем-то особенно хорошо подготовленным и нацеленным действовать.
Очевидно, наше общество молодеет – в Америке и в ряде европейских государств более половины населения младше двадцати пяти лет. Даже если кто-то считает, что в таком возрасте уже никто не имеет морального права требовать или разрешать списывать свои ошибки на молодость, все равно действительно юных – от тринадцати до девятнадцати – среди нас целая маленькая нация, двадцать пять миллионов (как мы увидим дальше, есть веская причина объединить тех, кому за двадцать, с подростками).
Но не только цифры объясняют агрессивное влияние современной молодежи: как никогда прежде она ощущает потенциальную мощь своих рядов. Нет никаких сомнений, что в немалой степени это результат изобретательной деятельности рыночного механизма в нашем обществе потребления, всячески культивирующего сознание своей возрастной группы среди пожилых и юных. Подростки располагают колоссальными деньгами и массой свободного времени, поэтому их не замедлили превратить в целевой рынок с отдельным сознанием. Их баловали, эксплуатировали, обожествляли, иногда с большим, до тошноты, тщанием. В результате, какую бы моду ни придумали для себя молодые, она тут же становится зерном для коммерческой мельницы и цинично распространяется разнообразными комиссионерами, включая новый обычай протестовать. Это грубо дезориентировало молодых диссидентов (и их критиков), к чему мы скоро вернемся.
Рынок не был единственным фактором усиления сознания своей возрастной группы: распространение высшего