люди.
7.12 стало моим? Это – слишком. Если письма «баб» уже, так сказать, канули вместе с ними, то Ваше: «7 декабря закрываем типографию» я буду помнить до конца дней.
Все эти дни я конечно думала о Вас, иногда злилась, иногда было нестерпимое желание позвонить или написать, иногда говорила себе, что чему быть, того не миновать, но никогда не верила, что всё закончилось. Какие бы гадости Вы мне ни писали, у меня такое чувство, что Вы – мой. В целом. Со всеми потрохами. С «Ноем», жёнами, бабами, странностями. Мне совершенно всё равно, что там у Вас, Вы – есть и этого достаточно, чтобы жить с радостью и надеждой (прямо как-то по-книжному получилось, ну да ладно, Вы меня поняли).
Пока(?) – пока.
Е.
11. 00:31–00:49. А.
Слушайте, страус, ни к С., ни к А. – никакого отношения, как и к другим: хоть из Голландии, хоть из Москвы.
Кстати.
11. 00:56. А.
Какое «нападение» – на службе накувыркался – хожу, припадая на одну ногу, как Жофре – нежный муж маркизы ангелов.
11.02
11. 23:34. Е.
Так и думала, что Вы промолчите. Да, грустно. Моё отношение к Вам не может измениться. Я всегда оставляю себе неизменным первое впечатление. Оно самое правильное. Спокойной Вам ночи.
О соблюдении.
12. 19:08. А.
И снова – здрасьте.
Может совершил святотатство, что «промолчал», а главное – когда-то дал Вам повод подумать о моей неучтивости. Прошу пардону. Нечаянно, честное пионерское – аж два письма по Вашему поводу отправляю Вам в копиях (по Марку Захарову) в качестве компенсации за Вашу «думу». (Но не забывайте: когда человек думает, он становится одиноким. Правда, не уверен, что эта догма распространяется и на Вас – ведь Вы девочка).
Парафразис писем из «Белого солнца пустыни». (В подражании Марку Захарову).
1. Лисапед – нелегальной Катерине Матвевне, на деревню
Обратно пишу Вам, бесценная Катерина Матвевна, хотя уж было разнежился под пледом, и кошка Соня – поверх него. Сидим, ни о чём не подозреваем, ни в чём недостатка не испытываем. Потому и дислокация наша протекает гладко, в обстановке братской общности и согласия, даже Рыжик иногда заходит.
Сидим себе, ни о чем не вздыхаем, кроме, как об Вас, единственная и незабвенная Катерина Матвевна. Признаюсь Вам, милая Катерина Матвевна, что являетесь Вы мне, будто чистая лебедь, будто плывете себе, куда Вам требуется, или по какому другому делу, даже сказать затрудняюсь, но не к тому, али другому кандидату – претенденту… И дыхание у меня сдавливает от радости, будто и не виртуально это всё и будто мы – под телегой… Такая вот совпадения.
Но тут вдруг как будто из пушки кто в упор саданул. Пришло письмишко от Вас в несколько строчек, но открытым текстом. Этим Вы, разлюбезная Катерина Матвевна, опрометчиво нарушили конспирацию, субординацию и ФЗ «О персональных данных» – как заяц лишил невинности лисицу. Не бережёте Вы себя, Катерина Матвевна. И это – Ваше непоследовательное: «Так и думала». А ну как дойдёт до Большого Брата, который наблюдает за всеми? И он строго спросит безо всяких склонений и спряжений,