балконом – не моё, но это же не делает меня автоматически подонком.
– Это вовсе не обязательно. Почему бы тебе просто не постараться быть более мягким и понимающим, раз тебе не нравится, что тебя презирают после разрыва? Это же не сложно. Подбирай тщательнее слова, и тогда в конце будет проще.
– Значит, я, по-твоему, грубый?
Кассандра улыбнулась по-доброму.
– Заметь, не я это сказала, а ты.
– Я уязвлён! – протянул я, делая театрально неутешную мину.
– Что-то мне не верится, – хохотнула она снова.
– А что насчёт тебя, профессор? – перешёл я в наступление. Мы достаточно обсудили мои недостатки.
– Меня? – удивилась она.
– Да. Какая ты?
– Откуда же мне знать? Наверно, умная, – ответила она шутливо. Я не мог не улыбнуться вместе с ней.
– Да уж! Профессор лингвистики, ещё и писатель – тут не возразишь. Но, знаешь, я много наблюдал за тобой и даже прочитал твой роман, и всё же так до конца и не понял, что ты за человек.
От моего неожиданного откровения профессор выпучила на меня глаза.
– Ты читал мою книгу? И как она тебе?
– Ну, я не единственный студент, который её читал, и ты пишешь очень интересно, но… никогда бы не подумал, что она написана тобой.
Кассандра резко притихла, и я понял, что задел её за больное.
– Я не пишу больше, – призналась она. – Это старая история, которую создала прошлая я, поэтому ты меня в ней и не узнал. Только не спрашивай, почему я больше не хочу писать, ясно? – предупредила она, уже зная, что я, скорее всего, не постесняюсь спросить её в лоб.
Она провела чёткую границу, но я уже не мог остановиться. Даже если я знал, что она не откроет мне всю себя, я испытывал неукротимую жажду получить больше.
– Ты такая загадочная и таинственная, естественно, что это притягивает и не даёт покоя.
– Не знаю, с чего ты решил, что во мне есть загадка, Лео, но, поверь, я самая обыкновенная женщина.
Я встал и подошёл к Кассандре вплотную, не отрывая от неё взгляда. Она инстинктивно отшатнулась, но отступать было некуда – она сидела на подоконнике, а я стоял перед ней.
– Тогда почему у тебя всегда такой печальный взгляд и это лицо с поддельной улыбкой, которое похоже на маску?
Она замерла.
– Вот он, яркий пример твоего грубого бестактного обращения. Хоть бы думал, прежде чем такое спрашивать. Этот вопрос неуместен, – прошептала она вполголоса, но не отвела от меня глаз, и в её голосе не было упрёка. Меня таким не остановишь.
– Хочешь сказать, что я ошибся со своими наблюдениями? Но я так не думаю. Сколько тебе лет, профессор? – продолжил я напирать.
– А это ещё большая бестактность, – ответила она мрачно.
– Не подумай, мне всё равно, сколько тебе, просто интересно. Ты очень красивая.
Кассандра вздрогнула. Я ожидал, что сейчас она пойдёт на попятную, напуганная моим беспощадным натиском, и попытается улизнуть; но она застыла в ожидании моих дальнейших действий. Профессор