себя на человека, которого не люблю по-настоящему. В присутствии Марисы этот голос затыкался, но я испытывал угрызения совести, из-за того что обманываю её. Она очень радовалась, когда я согласился быть её парнем, и хвасталась мной перед подружками, которые пожирали меня взглядами при любой случайной и неслучайной встрече. Видимо, девушкам нравится, если им завидуют другие девушки. Мне это непонятно, хотя особо не мешает.
Мариса была не слишком упрямой, хоть и ревнивой, не стремилась ограничить меня правилами, давала свободу и не запрещала общаться с друзьями. Секс с ней был неплох. Она не ломалась и не страдала приступами внезапной головной боли. В целом, если не брать во внимание мой назойливый внутренний голос, мне было комфортно с ней. Я почти не заметил, как прошло несколько месяцев с момента нашего знакомства. Дирк, Фабиан и Гидо гордились тем, что я наконец остепенился. Но я не считал, что мои скитания окончились, и не знал, сколько пробуду в этой тихой гавани. Я не любил Марису и не обманывал себя по этому поводу. Чем дальше заходили отношения, тем сильнее я чувствовал себя загнанным в угол. Я не врал ей в открытую, но и правды не говорил. Я всё еще чувствовал пустоту. Неужели так должно быть? Встреча с Кассандрой что-то во мне перевернула, хотя мы общались всего ничего. Пара бурных встреч – но она оставила неизгладимый след в моём сердце, который не хотел исчезать. Она была под запретом, и всё же я не переставал втайне желать её. Где-то в глубине души я продолжал надеяться, что наши пути снова пересекутся.
6. Обманывать себя так просто и так сложно одновременно, но однажды всё встаёт на свои места
После зимней сессии Кассандры довольно долго не было в университете, её заменял другой преподаватель. Казалось, я должен радоваться – она наконец перестала маячить у меня перед глазами. Как говорится, с глаз долой – из сердца вон, но вместо этого я беспокоился. И не я один – Гидо тоже ходил мрачный. Он, в отличие от меня, не собирался прощаться со своими безответными чувствами и так и таскался за профессором Грин, как собачонка. Но он был слишком трусливым, чтобы открыть свою любовь. Не знаю, задумалась ли Кассандра после нашего разговора о его чувствах к ней, но ничего между ними не изменилось. Она была добра к Гидо, хотя она ко всем добра, даже ко мне. Я поражался, как Гидо мог смириться со своим никчёмным положением и выносить страдания так безропотно. Он по уши увяз в своей платонической любви и даже не пытался ничего изменить. Мне это чуждо. Для меня не существует любви к женщине без физической близости. Я слишком сильно желаю того, кого люблю, и хочу обладать каждой клеточкой любимого человека. Но, видимо, у всех всё по-разному. Гидо сам выбрал такой путь, даже если я и остальные парни не одобряем этого. Мы уже порядком устали наблюдать за его безнадёжным воздыхательством и порывались сами найти ему девушку. Дошло до того, что вмешалась Мариса. Мы попытались невзначай познакомить Гидо с её подругой, но только разозлили его. После организованного нами свидания Гидо орал как