легко, но лечить ее бывает трудно, – весьма подходящий пример моим утверждениям. И в делах государственных мы видим то же самое: если зло предвидится заблаговременно (что доступно, конечно, только правителям мудрым), то уничтожить его можно быстро, если же по небрежности дать ему возможность усилиться до того, что оно сделается очевидным для всех, – побороть его становится уже делом почти невозможным.
Имя древнегреческого государственного деятеля и полководца Алкивиада стало синонимом политической беспринципности, он несколько раз переходил на сторону врагов родного города и возвращался обратно.
Алкивиад и его друг спасаются, выбегая из своего дома, подожженного врагами. Фрагмент. Художник Я. Ф. Капков
Римляне обыкновенно, предвидя зло заранее, всегда удачно ему противодействовали, они не позволяли ему развиваться даже в тех случаях, когда это угрожало им войною, они знали, что всякое промедление при этом могло служить только на пользу их врагам. Поэтому они объявили войну Антиоху и Филиппу в Греции, чтобы предупредить необходимость защищаться от них в Италии, и хотя могли избегнуть этих обеих войн, но не избегали их. Они не придавали значения словам, так часто повторяемым мудрецами нашего времени: пользуйся преимуществами времени, они предпочитали преимущество силы и благоразумия, зная, что время может приносить с собой и зло, так же как и добро.
Но возвратимся к Франции и посмотрим, было ли ею сделано что-либо из того, о чем мы говорили. Мы рассмотрим действия Людовика XII, а не Карла VIII, так как сохранение первым на более продолжительное время своего владычества в Италии дает нам большую возможность проследить весь его образ действий. При этом мы ясно увидим, что он поступает совершенно противоположно тому, как должен был поступать, чтобы сохранить за собой господство над страной.
Людовик XII получил возможность проникнуть в Италию благодаря честолюбивым венецианцам, которые рассчитывали при этом воспользоваться половиной Ломбардского герцогства. Я далек от осуждения этой связи Людовика с венецианцами, так как он, желая войти в Италию и утвердиться в ней, не только не имел в то время в ней никаких друзей, но, напротив, предшествовавшее поведение Карла VIII делало это невозможным, и он вынужден был не выбирать себе союзников, а только пользоваться тем, что представляли обстоятельства, и его планы имели бы успешное осуществление, если бы только впоследствии он не делал ошибок. Таким образом, завладев Ломбардией, он быстро восстановил ту репутацию, которой лишил его Карл: Генуя пошла на уступки, Флоренция – стала его союзницей, маркиз Мантуанский, герцог Феррарский, семья Бентивольо, правительница Форли, властители Фаэнцы, Пезаро, Римини, Камерино, Пиомбино, жители Лукки, пизанцы, жители Сиенны – все наперебой друг перед другом искали его дружбу.
Младший сын царя Филипп II Македонский стал опекуном при шестилетнем сыне своего погибшего брата. После побед над соседями Македонии, укрепив свой авторитет