что глаза ее с отчаянием скажут: «Как ты мог?! Я ведь тебе так верила!» Сергей перевел дыхание. Казалось, он вот-вот задохнется, так и не покаявшись.
– Мне надо с тобой поговорить, – сказал он, глядя на белые клубы тумана.
– Ты об Аленке? – спросила Виталина. – Я не тороплю тебя. Если ты сейчас скажешь «нет», я готова подождать. Ты же знаешь, что я могу ждать столько, сколько понадобится. У меня хватит терпения. Я сильная.
Это он знал. У этой худенькой маленькой женщины были огромная выдержка и терпение. Она любила детей, хотела их иметь и терпеливо, год за годом о них мечтала. А Сергей не торопился. Сначала он не хотел спешить, решив, что Виталина еще молода и ей надо пожить для себя. Потом, когда поймал себя на мысли, что становится самовлюбленным эгоистом, ревнуя жену к еще не родившемуся ребенку, согласился. Но Виталина никак не могла забеременеть, хотя врачи находили ее вполне здоровой. И она не роптала, не упрекала Сергея в том, что надо было подумать о детях раньше, тогда, когда она предлагала это. Виталина терпеливо молча переносила процедуры, принимала лечение, но все напрасно. Когда она поняла, что не сможет родить ребенка, она предложила его усыновить. Сергей согласился. Нельзя сказать, что он был готов к такому решительному и важному шагу, нет, он просто не мог отказать жене.
Они увидели Аленку, девочку лет десяти, одиноко сидящую на качелях. Виталина не обратила ни малейшего внимания на остальных детей, которые весело носились вокруг и играли в футбол рядом, на площадке. Она сразу же подошла к Аленке…
– Я… я не об этом хотел поговорить, – сказал Сергей и внезапно решил взять тайм-аут. – Впереди небольшой рынок. Там всегда продают огромные красные сочные яблоки. Хочешь?
– Хочу, – ответила Виталина.
Сергей вздохнул с облегчением. У него есть временная передышка. А потом он расскажет обо всем, ничего не утаив.
– Если не ошибаюсь, рынок будет сейчас с твоей стороны, – сказал он.
– Я его уже вижу! – весело ответила Виталина и бросила на Сергея взгляд, полный нежности и любви.
– Смотри, Попандос, эта зараза нас обогнала и еще сигналит! – возмущенно заметил Парамон.
– Он меня достал! – бросил Попандос и увеличил скорость. – Сейчас посмотрим, чья тачка круче!
БМВ уже почти догнал черный «хаммер», но тот, словно играя, исчез в тумане.
– Э-э, нет, так не годится, – заявил разгоряченный погоней Попандос и прибавил газу.
«Хаммер» возник из тумана и, посигналив, снова исчез. Попандос взглянул на стрелку спидометра, которая медленно, но неумолимо двигалась вправо.
– Да брось ты его, – сказал Парамон. – Черт с ним! Хочет поиграть – пусть найдет себе другого партнера.
– Не то ты говоришь, друг. Он задел мое самолюбие. Ты знаешь, что он хочет этим сказать?
– Что?
– Что мы на своей сраной машине и в подметки ему не годимся.
– Он что, охренел?
– Вот и я о том же!
Попандос от волнения раскраснелся, на лбу выступили капельки пота. Нахальство водителя «хаммера» подогрело