они такие всемогущие, то сделали бы так, чтобы туман рассеялся.
– Ха-ха-ха! – громко засмеялся мужчина с лохматой, словно неухоженная болонка, головой, его попутчик. – Ну ты, Попандос, даешь!
От его громкого смеха сзади, в закрепленной ремнями корзинке, зашевелился младенец, несколько раз причмокнул и, убедившись, что пустышка на месте, снова затих.
– Не ори, Парамон, – сделал замечание водитель. – Разбудишь – сам успокаивать будешь.
– О нет, только не это! Я в няньки не нанимался и за детьми ухаживать не умею. Слышь, Петь, – обратился он к другу по имени, – а у тебя дети есть?
– Боже упаси! Не хочу иметь такого добра и даром. А у тебя?
– Может, где-то и есть, но я об этом не знаю, – снова засмеялся Парамон, но уже гораздо тише. – Это как-нибудь потом. Куда мне спешить?
– А не поздно нам будет?
– Дети – дело нехитрое. Но где найти такую, чтобы была хорошей матерью? Ты видел таких?
– Я – нет. Одни шалавы вокруг. Кроме «бабок» ничего их не интересует.
– И чем больше, тем лучше, – поддержал его Парамон.
– Да, брат, вот такой попандос получается, – сказал Петр, и Паша усмехнулся, подумав, что от его друга прозвище Попандос не отцепится никогда. При каждом удобном случае тот вздыхал и заканчивал свои размышления поговоркой «Вот такой попандос получается». А вот к нему, Паше, прилипло как банный лист прозвище Парамон. Конечно, оно было не таким обидным, как у Петьки. Фамилия его была Пономарев, а имя – Павел. Как, кроме Парамоном, его еще можно назвать?
– Ни хрена на дороге не видно, – сказал Попандос. – А хозяйка заладила свое: «Поезжай, привези от мамы малыша. Я уже так по нему соскучилась». Можно подумать, она скучала за ним, когда валялась под солнцем Гаити!
– Или что будет с ним носиться, – добавил Парамон, – опять все свалит на плечи няньки.
– Почему все? Подойдет к ребенку, посюсюкает: «Ах ты моя крошка, мой ангелочек! Я твоя мамочка. Мамочка любит своего мальчика!» – передразнил хозяйку Попандос. – Тьфу! Противно слушать! Так бы ухватил за одну тощую ножку да за другую и разорвал на две половинки, как жабу!
– Ну, не скажи, брат! – взмахом руки остановил его Парамон. – Эта жаба – наша кормушка. Где ты еще столько бабок заработаешь?
– Это ты точно заметил.
– Вспомни, сколько мы имели в месяц, пока не устроились к этой жабе охранниками, а?
– Сколько? В месяц меньше, чем здесь за один день.
– То-то же! И что, плохо нам сейчас?
– Все хорошо, но как стукнет жабе что-то в голову – хоть стой, хоть падай!
– А ее шибздику? То же самое.
– Харэ базарить. Тебе жрать охота?
– Ха-ха-ха! Мне всегда жрать хочется. Что ты предлагаешь? Эта жаба хоть бы бутерброд нам в дорогу дала!
– Кучу подгузников в придачу к маленькому принцу тебе, а не бутерброд!
– В натуре, давай похаваем где-нибудь.
– Сейчас будет какая-то забегаловка. Там перекусим. Только как ее увидеть в таком тумане?
– Я буду смотреть, а ты поезжай