на его лице играли зловещие тени, старик был похож на скелет.
– Ты еще здесь?
Стив ближе подвинул стул.
– Да, я все еще здесь.
– Почему?
– Что значит «почему»? Потому что ты в больнице.
– Я в больнице, потому что умираю. И умру независимо от того, сидишь ты тут или нет. Тебе следует ехать домой, к жене и детям. Ты все равно ничего не можешь для меня сделать.
– Мне хочется быть здесь, – объяснил Стив. – Ты мой отец. Почему ты не хочешь, чтобы я был с тобой?
– Наверное, просто не желаю, чтобы ты видел, как я умираю.
– Если считаешь, что мне лучше уйти, я уйду.
Отец издал странный звук, больше похожий на фырканье.
– Видишь ли, это твоя проблема. Ты стараешься, чтобы я принял решение за тебя. В этом весь ты.
– Может, я просто хочу посидеть с тобой.
– Ты хочешь? Или жена?
– Какая разница?
Отец попытался улыбнуться, но получилась гримаса.
– Не знаю. А разница есть?
Со своего места, за пианино, Стив услышал шум машины. Свет фар прошелся по стенам, и на минуту ему показалось, что это Ронни попросила ее подвезти. Но свет мгновенно пропал, а Ронни по-прежнему не было.
Начало первого. Может, пойти ее поискать?
Несколько лет назад, до того как Ронни перестала с ним разговаривать, они с Ким отправились к семейному психологу, офис которого был расположен около Грамерси-парка, в отреставрированном здании. Стив вспомнил, как сидел на диване рядом с Ким, глядя на довольно молодую угловатую женщину в серых слаксах, имевшую привычку складывать кончики пальцев домиком. Стив заметил, что она не носит обручальное кольцо.
Стиву стало не по себе: поход к психологу был идеей Ким, и она уже приходила сюда одна. Это была их первая совместная встреча, и в качестве вступления Ким поведала психологу, что Стив держит свои ощущения и эмоции при себе, но в этом не он виноват. Его родители тоже были людьми сдержанными, и он вырос в семье, где не привыкли обсуждать свои проблемы. Он искал убежища в музыке, и только сидя за пианино давал волю всем своим эмоциям.
– Это правда? – спросила психолог.
– Мои родители были хорошими людьми.
– Это не ответ на вопрос, – возразила она.
– Я не знаю, какого ответа вы от меня ждете.
Психолог вздохнула.
– Ладно, как насчет обращения к специалисту? Мы все знаем, что случилось и почему вы здесь. Думаю, Ким хочет, чтобы вы ей сказали, какие ощущения вызывает у вас визит ко мне.
Стив долго обдумывал вопрос. Он хотел сказать, что все разговоры о чувствах не имеют смысла. Что эмоции нельзя не контролировать и нет никаких причин волноваться из-за этого. Что, в конце концов, людей судят по их поступкам, поскольку именно они все определяют.
Но он ничего этого не сказал. Только крепко сцепил пальцы.
– Хотите знать, что я при этом чувствую?
– Да, но говорите не мне, а Ким.
Он повернулся к жене, чувствуя, с каким нетерпением она ожидает его слов.
– Я испытываю…
Он