же транспортом?»
Я моргнул несколько раз, стараясь вспомнить какого черта со мной только что произошло. Я не помнил многого, кроме криков женщины и блаженства, когда я погружал свой член глубоко в теплую, мокрую…
«Все закончено. Совпадение произведено», − голос шел рядом со мной и мне не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, что это все тот же болтливый лаборант, который раздражал меня ранее. Но в этот раз я потребовал разъяснений.
«Вы уверены, что завершили тестирование? − гавкнул я. − Я ничего не помню».
Ничего не произошло, кроме того что теперь у меня имелись смутные воспоминания, которые остались в глубине моего разума, и болящий твердый член, старающийся вырваться из моих форменных штанов. Меня выдернули прямо с поля битвы в медицинский блок, и тяжелая оболочка моей сухопутной брони делала мою эрекцию невероятно болючей. С привязанными руками я даже не мог передвинуть свой чертов член, чтобы облегчить его мучительное положение.
Мединский работник сделал шаг и встал возле моего бедра, откуда я мог его видеть. Его голос звучал скучно и рутинно: «Вас погрузили в транс. Вы что-то помните?»
«Немного. Тени. Воспоминания мутные», − я закрыл глаза. Я помнил, что удерживал женщину, ее крики удовольствия, мощный толчок моих бедер, когда зверь взял то, что принадлежало ему.
«Тени? Это поэтому твой член тверже, чем мой ионный бластер?» − прокомментировал командир.
«Большинство мужчин не помнят многого из обработки данных. Их зашкаливающая агрессия на протяжении ритуала утверждения склонна затенять воспоминания».
Я попытался переработать то, чего он не сказал: «А женщины? Они проходят через тот же процесс?»
Он кивнул с энтузиазмом, пока удалял сенсор с моего виска: «О, да. Но невесты могут запоминать все, − он прокашлялся, − вплоть до мельчайших чувствительных подробностей».
Командир Дик рассмеялся: «Так, самцы возбуждаются и уходят, а самки запоминают каждую деталь навсегда, и они смогут использовать это против нас позже, − он с силой шлепнул меня по плечу. − Звучит как раз для пары!»
«Это результат тестирования, − прокомментировал мужчина, − а не осуждение женщин в целом».
Я закрыл глаза и вздохнул, игнорируя бьющийся пульс похоти в своем члене. Если я видел свою пару прямо сейчас и знал, что она моя, я бы спрыгнул со стола, разорвал на ней одежду и пронзил, когда прижал бы собой к этому твердому полу, пока она не получила бы столько оргазмов, что умоляла меня остановиться.
Я представлял ее идеальную, голую задницу, киску блестящую от моей спермы, когда она уползает от меня, ее нежные, круглые ягодицы, бледные по сравнению с гладким темно зеленым полом медицинского отдела. Я бы позволил ей немного отползти, дал подумать, что я закончил с ней, затем схватил бы ее, перевернул на спину, закинул ее ноги себе на плечи и снова трахнул, мой большой палец на ее клиторе, пока я заставляю ее повторять мое имя. Для кого-либо еще, не Атлана, это прозвучало бы по-варварски, но мы давали своим парам то, в чем они нуждались, чтобы