Притёрся, погладил волосы, сошёл с ума на мгновение.
– Бя! Гадость-то какая жуткая! – крикнул противный голос.
Гроннэ осмотрелся, чтобы найти смелого оратора.
– Ты свой сортир слюнявый прикрой! – отозвался Гроннэ, бегло осматривая улицу. Теперь все уставились на “не героя”, заключившего в романтичные объятия пленницу на цепи.
– Да пошли они, – шепнула Шаарис, обвила руками шею Гроннэ и впилась губами в его губы. Он не сопротивлялся. Закрыл глаза, и она закрыла.
Этот поцелуй длился долго. Время для них как застыло. И ни гнусавый шум трусливых ртов, ни возгласы смущённых горожаней, ни боль в спине от раскалённых плит, и ни падение небес на землю – ничто не смогло бы вернуть в сознание Гроннэ, ушедшего внутрь себя так глубоко, что когда Шаарис раскрыла глаза, убрав губы, он всё ещё стоял в глупой позе жаждущего испить невидимую струю воды.
12
Гроннэ очнулся, ослабил объятия, рассмотрел её улыбающееся лицо. Понял, что попал в неловкую ситуацию, осознал, что больше не сможет забыть этот момент. “Это” обрело оборот, “это” больше не отступит, – понял он сквозь неведомый писк.
– Это неправильно, – наконец сказал Гроннэ после долгой паузы. Звуки обрели смысл, писк пропал, зашуршал шум города. Зашевелились прежде неподвижные горожане, мелькающие как бессмысленные формы. – Ты воспользовалась мной! – испуганно воскликнул он.
– Успокойся, – пропела она тоненьким голоском и погладила ладонью его щёку. – Теперь мы всегда будем вместе, мой мальчик. Всё остальное неважно. Совсем не возымеет смысла для нас двоих. Никогда.
Её глаза блеснули жёлтым светом, две пары ушек обратились острыми чёрными рогами и устремились к небу. Их рост не прекращался, они медленно летели в далёкую бесконечность. Гроннэ почувствовал лёгкость, вознёсся над городской брусчаткой и полетел вверх, догоняя острия рогов. Шаарис осталась внизу, город отдалялся, превращаясь в маленькую картинку. Весь пейзаж открылся его глазам: непроходимые горы, дремучие леса и зелёное Королевство цветов, и верхушки серых замков, озёр и океана бирюза, волнистые зигзаги синих рек, и уходящий в вечность горизонт.
Гроннэ запаниковал, страх всадил по лёгким как внезапное известие о смерти, как боязнь быть запертым в пустоте, как осознание себя потерянным в чужом холодном теле. Гроннэ летел вслед за рогами всё выше и выше, достигая голубого неба. Он видел перед собой лишь две чёрные полосы рог, и внизу уже не было заметно Файенрута, а вверху разверзлась темнеющая синева. Рога ускорились, унося его всё выше к белым звёздам, возникшим в страшной черноте. Бешеная скорость искажала здравый смысл, ломая психику, выкручивала пылинки сознания наизнанку.
Вдруг движение остановилось, когда Гроннэ уже был на пике полной потери рассудка. Он остановился на уровне острия рогов, попытался успокоиться, посмотрел вниз и упал. Камнем, со скоростью падающей звезды, его бесконтрольное тело рухнуло вниз, стремясь размазаться о землю. Скорость росла до