безопасности. Можешь отпустить все волнения и спокойно рассказать зачем ты искал меня.
– Откуда мне знать, что ты – она?
– Моё полное имя Деймарис-Кертайно Тоа-Фиро Ла-Роа-Тин-Шаарис. Сеё высечено при входе в мой склеп. Чем обоснованы твои сомнения, мальчик?
– Надписи неразборчивы. К тому же языком тем я не владею. Ты можешь говорить что угодно, уж прости за недоверие.
– Дыханные врут.
Гроннэ подумал над её словами, подождал, но продолжения не последовало. Он заострил внимание на свечи, стоявшей на грациозно поднятом колене одной из статуй.
– Для чего ты зажгла свечу, если видишь во тьме? – спросил он.
– Для тебя. К нам на кладбище ведь никто не приходит. Общаюсь исключительно со склепными психами. Новая информация не проступает. А тут симпатишный юноша пришёл, да ещё и ко мне. Готова болтать с тобою вечно. Но свечей у меня ограничено, на вечность не хватит.
– Создаёшь романтику? – нежно произнёс Гроннэ.
– Скорее, для тебя удобства, – молвила Шаарис из-за статуи и хихикнула. Перенеслась в другую сторону, к другой статуе.
– Ты совсем-совсем не догадываешься, почему я пришёл к тебе? – спросил он, вытащил кинжал из ножен и бросил на него свой бесстрастный взгляд.
– Не томи уже, давай говори. Время здесь – ничто. Но интригой ты меня влечёшь, разжигая давно ушедшие чувства. Зачем ты делаешь это со мной?
– С тобой? Чувства? Тебе не кажется, что мёртвые не обладают подобными качествами?
– Не кажется! – гневно бросила Шаарис.
– Расхаживаешь по склепу в неглиже, поддерживаешь отношения с соседями, командуешь ими…
– На что ты намекаешь, юнец? – перебила она. Горящие жёлтые глаза показались из тьмы, гладкие золотистые груди вырвались на свет, черты лица мелькнули на мгновение, и сразу утонули во мраке.
Гроннэ немного помолчал, улыбнулся и провёл лезвием по своему ногтю. Лезвие загорелось тусклым красным светом.
– Скоро наступит ночь, мальчик, – грубо молвила Шаарис. – На твой запах могут обратить внимание скелеты.
– Без тебя я не уйду, разве ты ещё не поняла?
– Райо с-скотарис! – воскликнула Шаарис, и пламя свечи обрело форму черепа. Мумия, на которой сидел Гроннэ, дёрнулась, но Гроннэ даже не дрогнул.
– Твоей руганью и показательным волшебством меня не запугать. Я знаю, что ты не мертва. Кинжал никогда не врёт. Кончились твои игры, Деймарис. Вот. – Гроннэ вытащил из держателя на поясе металлический ошейник с загнутыми крючками по половине его окружности и кинул ей под ноги. – Надень, и я поведу тебя на цепи.
Шаарис громко рассмеялась, эхо повторило смех несколько раз. Она вышла на свет – красивая длинноволосая голая дева.
– Хорошо, мальчик. Быть может, ты и прав. И твой кинжал прав. Но зачем ты так громко решил, что я пойду с тобою, да ещё и на цепи?
Она развернулась, щёлкнула пальцем, и свеча погасла. Гроннэ глубоко вздохнул, быстро чиркнул кинжалом по каменному полу и всадил острие в череп мумии, на которой сидел. Это произошло за секунду.