категорично сообщила ей я, хоть и у самой загорелись щеки. Смело так заявлять, учитывая, что препарат прямо сейчас в моей крови. – Мы вчера поговорили с Гошкой. Хотя точнее сказать, что он на меня тупо орал, но я поняла, что дело тут не в том, толстая я или худая. Дура я эгоистичная, не видела, что он устал от всего как собака.
– Господи, Алька, ты это серьезно? – возмутилась Мариэлла. – Ты позволила мужику на себя орать, да еще и свою вину во всем нашла? И теперь еще и запустить себя собралась? Очнись! Гоша твой сегодня есть, а завтра свалил, а ты себя опять в жирное чучело превратишь ради него?
Жирное чучело? Ну спасибо тебе, родня.
– Я решение приняла, – огрызнулась я, – пора нам настоящей полной семьей становиться. Сегодня же запишусь на прием к гинекологу своему. Хочу родить Гошке ребенка. Чтобы он больше не выдумывал себе, что какой-то легко заменяемый проходняк.
– Ну знаешь… короче, я такое с тобой пока обсуждать не готова. – И она положила трубку.
Припарковавшись перед зданием новейшего и пока единственного в нашем городе фитнес-центра, выбралась из салона и полезла на заднее сиденье за спортивной сумкой. Позади кто-то лихо притормозил, судя по визгу покрышек. Только выпрямилась, оборачиваясь в поисках лихача, как передо мной вырос какой-то детина в кожаной черной куртке и такой же черной обтягивающей шапке, надвинутой до самых глаз. Жутких. И тут же в подбородок врезался его кулак, голову отбросило, ударяя меня еще и затылком об авто. В мозгу все взорвалось болью, но сразу сознание я не потеряла. Упала на четвереньки и поползла, хрипя в попытке позвать на помощь.
– Крепкая сучка, вся в папашу, – зло пробормотали надо мной, и болью обожгло уже живот, лишая дыхания.
Нападавший пнул меня, роняя на бок, и, несмотря на замельтешившие цветные пятна, я смогла различить, что он не один. Сразу два массивных силуэта нависли надо мной, закрывая мрачной массой весь мир.
– Мой отец… он вас… – все еще не в силах нормально вздохнуть, прохрипела я.
– Ага, был твой отец, да весь вышел, – презрительно хохотнул один из нападавших, и его новый удар в лицо отключил мое сознание.
Глава 4
Я покосился на торчащие из глубокого снега прозрачные горлышки бутылок. Воткнул лезвие топора в пень. Конченый я слабак, но бл*дский голос Аньки задрал уже меня, а бухло было единственным, что ее затыкало. Хотя бы потому, что вырубало и давало спать. Без *баных снов, что она идет такая вся несчастная в чистом поле, сгибаясь под ледяным ветром, утопая по колено в снегу, и все твердит и твердит свое гадское «ты не мужик, чмо, не мужик». Брехня, нет этого! Она уже сто пудов пристроила свою красивую жопку на чью-то еще шею. Такие, как она, не пропадают. Но и настоящие мужики так, как я, не поступают. Не выкидывают, как мусор, плевать, что дальше, тех, с кем спали. Ну а как по-другому? Запереть ее где-то? Насколько? Где? На х*я?
Выхватив из снега бутылку, я свернул с хрустом крышку и заглотил с горла. И чуть не подавился, расслышав что-то очень уж похожее