Они обнимались с ним при встрече, хлопали его по спине, ерошили ему волосы, но на самом деле мало кто из них был ему близок. Ему случалось в их компании и напиваться, и баловаться наркотиками, а порой и переспать с той или другой девушкой, но что они знали о нем, кроме той ерунды, что печатается в газетах или вывешивается в «Твиттере»? Ровным счетом ничего. Точно так же, как и он о них.
Всякий раз, когда Николя думал о Франсуа, вот как сейчас, рассеянно переводя глаза с сияющего моря на разомлевших на солнышке постояльцев, на снующих между шезлонгами служителей с напитками и закусками, он понимал, что по собственному малодушию совершил большую оплошность по отношению к другу. Разве не он перестал общаться с Франсуа, звонить ему, а потом и вовсе о нем позабыл? А ведь Франсуа заменял ему брата, которого у Николя никогда не было. Они вместе играли в теннис, вместе занимались дзюдо. Франсуа он поверял все свои тайны в тот период, когда девушки для них обоих стали настоящим наваждением. Именно Франсуа поддержал его, когда погиб отец. Высокий, сильный, красивый, в неизменных очках, которые носил с детства, Франсуа одним своим видом внушал доверие. Это их не раз выручало, когда они замышляли какую-нибудь очередную проделку. Как в истории с сыром. Директор коллежа, месье Рокетон, отличавшийся крутым нравом, как-то раз наказал Николя за нерадивость. Тогда Франсуа с невинным видом явился в послеполуденный перерыв в кабинет Рокетона и принес с собой камамбер. Развинтив трубку старого телефонного аппарата, он напихал сыра внутрь и собрал все как было. Прошло несколько дней, и трубку нельзя было снять без тошноты: запах стоял ужасающий. Вспоминая об этом фокусе, Николя хохотал до упаду. Самое интересное, что их так ни в чем и не заподозрили. Вот это был триумф!
И еще одно воспоминание греет ему сердце. Гранвиль, лето 1999 года. Николя и Франсуа исполнилось по семнадцать. Родителям Франсуа принадлежал в Гранвиле фахверковый дом и сад, спускавшийся прямо на пляж, и каждое лето Николя проводил две недели вместе с семейством Морен. У Франсуа были две младшие сестры, Констанс и Эмманюэль, и старший брат Виктор. Когда приезжал Николя, старшие Морены, Мишель и Одиль, устраивали ежегодный праздник. Число приглашенных доходило до ста человек. Детей принаряжали, Одиль отправлялась в парикмахерскую делать прическу, а Мишель облачался в заветные белые джинсы. К ним полагалась шелковая рубашка с открытым воротом, обнажавшая грудь до пупа, так чтобы был виден великолепный загар. Виктор, Николя и Франсуа обычно надевали шорты и футболки. Случалось, что дождь лил как из ведра, и тогда праздник с его веселой толкотней и неразберихой переносили в помещение. В то лето, которое Николя и Франсуа никогда не забудут, Одиль пригласила новых гостей: приезжую пару Жерара и Веронику и свою парижскую подругу Натали. Дамам было около тридцати, Жерар выглядел старше. Кругленькая блондинка Вероника и Натали, высокая брюнетка с невиданно длинными ногами, были в одинаковых облегающих платьях, только разного цвета: Вероника