судорогой удушья, в ушах звенело, а виски напрягались так, словно сейчас они треснут и забрызжут стены и пол туалета вырывающимися наружу мозгами.
Сердце металось в груди, подобно буйному заключённому в одиночной камере…
Минут через пять наступило относительное облегчение. Спазмы тошноты отступили, и всё тело обмякло, превращаясь в бесформенное тесто. Слабость обволакивала.
Казалось, что ноги, руки, лицо Гормана не из плоти и крови, а из растаявшего пластилина.
Дико хотелось спать! Глаза закрывались сами собой, и Алекс улёгся на прохладный кафель пола туалета, положив под голову ладони и поджав к животу ноги.
Он превратился в большой и несуразный отравленный эмбрион, который всем своим жалким, беспомощным видом показывал, что желает не рождения, а смерти…
Сквозь тяжёлую дремоту, как в тумане, он вдруг «услышал» голос давно умершей матери, которая тихо, ласково и удивительно красиво пела блюз:
Спи, мой мальчик,
Спи, мой мальчик…
Ночь давно спустилась с крыш,
Почему же ты не спишь?
Мечтаешь?
А ты знаешь?
Я мечтала и мечты сбылись…
Алекс настолько явственно сейчас слышал эту чудесную песню из своего детства, что он улыбнулся.
Хотя улыбка получилась страдальческой – так улыбаются те, кто после долгих и страшных пыток идёт на казнь, как на долгожданное избавление от невыносимых мук.
Завтра утром
Дождь весенний
Смоет зимние грехи
Пропоёт тебе стихи
О лете
И всё на свете
Расцветает, чтобы вечно жить!..
С грозными Грозами
Справишься шутя!
Ангел твой помилует тебя!
Нежностью
И верностью
Освещён твой путь!
Взять Любовь в дорогу не забудь!..
Сколько раз пела мама эту красивую колыбельную, когда Алекс был маленьким?! Но никогда она не пела так мелодично и проникновенно, как сейчас…
Мама положила его голову себе на колени, и он опять, словно в детстве, ощутил теплоту её нежной руки, которая ласково гладила его по волосам.
Не открывая глаз, Алекс понял, что мама тихо плачет, всхлипывая.
– Не плачь, мама! – попросил Алекс и попытался открыть глаза.
Но тяжёлые опухшие веки не слушались.
…И здесь он осознал, что приходит в себя, просыпается.
Голова его лежала на коленях Эльзы. И девушка, склонившись над ним, ласково гладила Алекса по волосам, что-то шептала и тихо плакала…
ГЛАВА II
А ведь проблемы только начинаются…
USA, Чикаго (штат Иллинойс), ноябрь 1963-го года.
Это был он – Алекс Горман, по прозвищу «Sorry» – бывший легендарный хоккеист NHL, семикратный обладатель «Stanley Cup», выступающий за разные Клубы, лучший бомбардир плей-офф, окончивший спортивную карьеру.
Впрочем, нет – это уже не Алекс Горман, по прозвищу «Sorry» – любимец фанатов и журналистов…
Тот